тебе водить!
Я, конечно, тоже шёпотом повторила все слова: я всегда учила вместе с сестрой все новые стихи. И вдруг – неужели мне показалось? Деревья стремительно понеслись вверх, вырастая на глазах, скамейка тоже выросла и опрокинулась…
Нет, все осталось на своих местах, только я, оказывается, упала на песок и стала вдруг маленькой-маленькой. И почему-то не могла пошевелить даже пальцем. Вот меня кто-то взял костлявыми огромными руками. Ой, кто-то склонил надо мной морщинистое лицо!
– Я же выбрала пятерых, ты-то куда сунулась? – это старуха скрипит надо мной. – Ну ладно, пусть будет шестеро.
Меня затолкнули в какую-то душную темноту, подо мной – что-то мягкое, пушистое, но неподвижное, как и я.
– Мама! – хочу закричать я во весь голос.
– Ма-ма, – получаются у меня кукольные слова.
Они идут у меня откуда-то из живота, где, я чувствую, вставлено что-то круглое и твердое.
– Ага, говорящая получилась кукла, – удовлетворенно хмыкает старуха.
Какая кукла? Ведь я – девочка, мне почти шесть лет, и имя у меня есть – Ира…
И тут я поняла, почему не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Эта проклятая старуха заставила нас вместо считалочки произнести волшебные слова и превратила в игрушки. От страха и горя что-то перевернулось во мне – и снова послышалось кукольное: «ма-ма». Где я, что со мной теперь будет?! Даже плакать не могу, стеклянные глаза хлопают пластмассовыми ресницами – и только.
В стране игроделов
Меня долго куда-то несли. Я слышала шарканье ног, перестук каблуков, гудение автомобилей. Должно быть, старуха шла по улице. Я уже поняла, что, став куклой, угодила в большую старухину сумку. Куда она несёт меня? Где остальные ребята?
Вот уличный шум стих, потом я различила шорох деревьев и поскрипывание гравия на дорожке. Лес или парк? Скорее всего, парк, ведь до леса очень далеко. Вот что-то заскрипело, будто дверь открыли. Точно, дверь: вот она хлопнула, закрываясь. Куда-то мы пришли. Старуха забормотала вполголоса:
Абер, хабер, бимбо,
Капер, папер, симбо,
Кок набибо лок,
Сок трусиво шок.
Я по привычке мысленно повторила все её слова, они запомнились, как стихотворение. И вдруг…
У меня даже дух захватило: я полетела куда-то вниз. Стоп, падение закончилось. И тут подо мной заворочалось пушистое и мягкое. Мишин голос прокряхтел:
– Ну, кто тут мне на нос ноги поставил?
Меня ущипнули за ногу, я отдернула её. Ура! Ноги стали двигаться! И руки!! И голова!!!
В сумке возились и пищали, раздался даже похожий на конское ржание смех.
И вот нас достали из сумки. Ах, лучше бы этого не делали! Я взглянула на ребят – и ужаснулась. Рядом со мной стояли: плюшевый медведь, петрушка, лошадка на колесиках, пластмассовый пупс и красивая кукла с голубыми глазами и в нарядном платье.
Инночку я узнала сразу: то же платье, тот же бант в волосах, только все маленькое, кукольное. Пластмассовый пупс прижался ко мне и заревел голосом Оксаны. Плюшевый медведь