современного размаха танатопатии68.
Для того чтобы обозначить место культа виртуальной смерти в истории, следует определить его отличия от традиционных культов мертвых. Исследователи, изучающие подобные культы, начиная с обрядов почитания предков в Древнем Риме и заканчивая мексиканским празднеством Дня мертвых, определяют их как систему верований, позволяющую объединить в одно сообщество как усопших, так и живых. Культ мертвых утверждает связь между миром живых потомков и умершими предками. Похоронные и траурные ритуалы призваны восстановить гармонию социального единства, нарушенную потерей одного из ее членов. Вот что отмечает по этому поводу Роберт Герц:
Когда человек умирает, для сообщества это утрата большего, чем просто одной из его составных частей: под сомнение оказывается поставлен его базовый жизненный принцип, вера в себя. <…> Сообщество чувствует себя потерянным или, по крайней мере, напрямую под угрозой воздействия антагонистических сил. Это событие потрясает самые основы его бытия69.
Укрепление чувства принадлежности к социальному целому и восстановление гармонии социальной организации являются главными функциями культа предков. Тогда как современное упоение виртуальным насилием никак не связано с памятью об усопших или с поклонением предкам. Танатопатия никоим образом не укрепляет единства реального или вымышленного сообщества. Ее подлинные герои – это фантастические монстры: вампиры, зомби и другие живые мертвецы, а вовсе не покойные родственники.
Несмотря на то что, как я показываю, современная танатопатия связана с памятью об ужасах ХХ века, она никак не является частью государственных ритуалов поминовения, которые побудили Пьера Нора назвать наше время «эрой коммемораций»70. В той же степени культ смерти никак не соотносится с понятием «героической смерти за Родину», равно как и с различными культами национальных героев, этим важным элементом политических или гражданских «религий», которые оказались столь значимыми для формирования государства-нации и идеологии национализма.
Феномен популярной культуры, танатопатия не имеет четко сформулированной сакральной или религиозной подоплеки, хотя почитание «Священной смерти» или вампиров может быть рассмотрено как одно из ее проявлений. В то время как иррациональный мистицизм играет важную роль в современной популярной культуре, культ смерти нельзя свести только к вере в волшебство71 и его нельзя объяснить секуляризацией общества.
Отношение к реальной смерти, являющееся предметом изучения в исследованиях смерти, антропологии, философии или в медийных исследованиях, интересует меня гораздо меньше, чем современная культурно-историческая ситуация, обусловленная коммерциализацией смерти в развлекательной индустрии72.
Я анализирую танатопатию сквозь