с ним связано, верно?
Она кивнула. А он взглянул на нее так, будто только что очнулся ото сна.
Тебе холодно? – сказал он. Похоже, ты замерзла.
Она улыбнулась, потерла нос. Он расстегнул черную дутую куртку и набросил ей на плечи. Они стояли совсем рядом. Он знал, что, если попросит, она ляжет на пол и позволит ему через себя переступить.
Я не бегаю за другими девчонками по выходным или еще когда, сказал он. Ничего такого.
Марианна улыбнулась и сказала: еще бы, это они бегают за тобой.
Он ухмыльнулся, посмотрел на носки ботинок. Смешные у тебя обо мне представления, сказал он.
Она обхватила пальцами его школьный галстук. Впервые в жизни у нее появилась возможность говорить грязные вещи и запретные слова, и она не стеснялась. А если я попрошу, чтобы ты меня здесь трахнул, ты это сделаешь? – сказала она.
Выражение его лица не изменилось, но руки переместились к ней под свитер, подтверждая: он все услышал. Через несколько секунд он ответил: если тебе этого хочется, да. Ты вечно заставляешь меня совершать что-то дикое.
Что это значит? – спросила она. Я вообще не в состоянии тебя заставить.
Еще как в состоянии. Ты думаешь, я бы еще с кем-то стал делать такое? Серьезно, думаешь, кто-то смог бы меня заставить забраться сюда после уроков и вообще?
И чего ты от меня хочешь? Чтобы я оставила тебя в покое?
Он взглянул на нее, явно ошарашенный таким поворотом разговора. Покачал головой и сказал: если бы ты это сделала…
Она посмотрела на него, но он ничего не добавил.
Если бы я сделала что? – сказала она.
Не знаю. В смысле если бы ты больше не захотела со мной встречаться? Честно говоря, я бы удивился, потому что вроде бы тебе это приятно.
А если я встречу другого, кому понравлюсь сильнее?
Он рассмеялся. Она сердито отвернулась, вырвалась из его рук, обхватила себя за плечи. Он сказал: эй, – но она не обернулась. Она смотрела на гнусный матрас, покрытый ржавыми пятнами. Он осторожно подошел к ней сзади, приподнял ее волосы и поцеловал в шею.
Прости за смех, сказал он. Просто когда ты говоришь, что не хочешь больше со мной встречаться, мне делается не по себе. Мне казалось, я тебе нравлюсь.
Она закрыла глаза. Ты мне действительно нравишься, сказала она.
Так вот, если ты встретишь кого-то, с кем тебе будет лучше, я страшно обижусь, ясно? Раз уж ты спросила. Мне будет тяжело. Понятно?
Твой дружок Эрик сегодня перед всеми обозвал меня плоскогрудой.
Коннелл помолчал. Она чувствовала его дыхание. Я этого не слышал, сказал он.
Ты в туалете был или где-то еще. Он при всех заявил, что я – гладильная доска.
Мать его так, вот козел-то. Так ты поэтому не в настроении?
Она отмахнулась. Коннелл обнял ее, положив ладони на живот.
Он специально достает тебя, сказал он. Если бы он думал, что ему с тобой хоть что-то светит, он говорил бы совсем по-другому. Он просто считает, что ты его презираешь.
Она пожала плечами, покусывая нижнюю губу.
С внешностью у тебя вообще никаких проблем, сказал