веселей!
Светлее небо и просторней,
И в вышине
Плывет орла кораблик черный,
А по стерне —
Косая тень его. Чуть дальше —
К реке, в луга
Бегут коровы, как на марше,
Подняв рога.
Волною это привечая,
Бежит Ишим.
И мы бежим, не замечая,
Что вот – бежим.
И ветер шарит по осинам
В лесу рябом.
И облака бегут. На синем.
И голубом.
«Бьет крылом петух на крыше…»
Бьет крылом петух на крыше.
Деревянный, как живой!
Чем он смотрит, что он слышит,
Как вращает головой?
Я живу под этой птицей,
Скот пасу, коров дою.
Петуха кормлю пшеницей,
Медовухою пою.
Хорошо мне в этом доме
От иных забот вдали.
Кошка дрыхнет на соломе,
Куры возятся в пыли.
На заборе крынки, банки.
Печень, вырезка, сычуг…
Если радость, то без пьянки,
Если песни, то – Шевчук.
Волкодав следит за стадом.
Луг, цветы, пчелиный рай.
И печаль такая рядом,
Хоть сто лет не помирай!
«Загляну в колодец – космос…»
В.С.
Загляну в колодец – космос!
Крикну – Эй! – ответит голос
Чей-то – эй… – из тишины…
А вокруг по всей поляне
Бродят ежики в тумане,
За туманом не видны.
Под луной светла гречиха,
Конь пасется тихо-тихо,
Рядом кто-то, волосат,
Шевелится в темных вётлах,
Ведьмы лётают на мётлах.
Лукоморье… Детский сад!
И среди всего такого
С именем хорошим – Вова,
Ты живешь и знаешь, где
Леший прячется в болотце,
Знаешь, что внутри, в колодце
Ласточки живут в гнезде.
Ходишь много, смотришь зорко.
Видишь, как восходит зорька,
Как ступают поутру
Вдоль деревни без опаски,
Гуси в розовой раскраске
Рядышком – перо к перу.
«Я травы собирал. Меня косило время…»
Я травы собирал. Меня косило время.
Оно текло сквозь пальцы, леденя.
И солнце золотых лучей беремя
Несло в охапке, и они, звеня,
Качали травы. Семя осыпалось…
Вокруг меня огромная страна,
Что никому еще не поддавалась,
Трезва от воли, от беды хмельна,
Летела мощно на восток и запад,
Хоть и казалось: не летим – стоим.
Она, неправды чуя серный запах,
Чужим сшибала бошки и своим,
И, выправляя векторы усилья,
Родные побережья не качнув,
Над океаном раскрывала крылья,
На запад поворачивая клюв…
И в самом центре, собирая травы,
Я жил и понимал, как высока
Ее печаль…
Я наварю отравы
Из трав, понятных глазу степняка,
Ливонцам