и детьми, целыми общинами, самосожжению. Часть общин, особенно много из Поморья, сорвались с насиженного места и двинулись на восток. Годами шли они в Сибирь, гоня табуны скота, волоча в обозах нажитое имущество. Во время путешествия, вернее говоря бегства, они строили деревни, сеяли хлеб, чтобы через год-другой, сорваться и двинуться дальше.
Некоторые из старообрядцев, укрепляя душу и истязая «грешную плоть» носили власяницу из конского волоса, враставшую живьем в тело. На их босых ногах волочились пудовые вериги. Невозможно себе даже представить, неимоверную тяжесть переносимых ими страданий, в особенности в зимнее время.
В те годы в Сибири были основаны много мужских и женских староверческих скитов, расположенных в глухой недоступной тайге.
Некоторые старцы, уединялись от всего мира жили в пещерах, денно и нощно молясь, ища кладезь мудрости в старых писаниях, как старец Филарет.
Староверы не искали открытого противостояния. Они ушли на конец света, забрались в непроходимые таежные чащобы, чтобы креститься двумя пальцами и не видеть «богоотступников – щепотников».
В Европе тоже были свои «раскольники», но не было своей Сибири. Религиозное противостояние католиков и протестантов, переросло в открытый вооруженный конфликт, в Тридцатилетнюю войну, которая поставила Европу на грань катастрофы. По мнению многих историков, эта война была самой страшной за всю историю Европы.
Неспокойное человечество все время стремится вперед, бежит, торопится, наступая в который раз на те же самые грабли, забывая оглянуться в прошлое. А может уже все это было?
Захар и Матюша подошли к деревне, когда первые коровы, возвращаясь с пастбища, оставили за собой ворота деревенской поскотины.
– Фу, слава богу успели! – проговорил запыхавшийся Захар, – Матюша беги внучек, гони наших коров к дому!
Матюша, исполняя поручение дедушки, пустился во весь дух, только пятки засверкали. Захар улыбнулся, глядя следом внуку. Ну и чешет!
Перекинув котомку на другое плечо, закряхтев, Захар поплелся ковыляющей походкой по направлению к дому. По дороге ему то и дело попадались деревенские жители. Бабы здоровались, почтительно кивая головами, мужики приподнимали уважительно картузы. С Ашпуровыми в деревне считались.
Но сегодня знаки уважения односельчан не тешили душу старого камасинца. Другое волновало его. Ох и припозднился же сегодня я! Переживал Захар. Никак уже Ваня с Марьей с покоса приехали, а нас дома нету! Скотина не кормлена, ужин не сварен!
Толкнув калитку, Захар вошел во двор. К его счастливому удивлению он не увидел ни брички, ни Гнедка. Значится еще не приехали! Ну и славненько! Сейчас мы быстренько марафет наведем!
Пока три коровы Ашпуровых, сопровождаемых Матюшей достигли родного подворья, поросята уже поедали, громко чавкая, припозднившийся обед, заодно и ужин. Вареные картофелины пришлись им явно по вкусу.
Времени что-либо сготовить себе на ужин, не оставалось. Захар махнул рукой, была не была, и покусился сегодня