мою любовь бриллиант так унизил… Нет, так принизил меня! Эгоист! Хотел, наверное, показать, что он самый главный – большой и красивый, – шептала, хлюпая.
В какой-то момент сквозь накопившуюся слезу, как сквозь линзу бинокля, Крошка увидела свою любимую черепаху Мулю. Та, в поисках тихого места для полуденного сна, ползла к туалетному столику. Можно было допустить, что маршрут пройдет как раз под висящими наушниками. Слезы на глазах разом высохли. Нужно было решать, – если так и случится, прыгать на спину черепахе, чтобы выбраться из западни, или не рисковать.
Муля – двадцатилетняя красивая черепаха, с лоснящейся бугорчатой спиной, медленно и гордо двигалась в выбранном направлении. Крошка будто впервые увидела, что панцирь покрывают симметричные роговые щитки, а между ними пролегают довольно глубокие ложбинки. Сверху всё это выглядело грандиозно художественно. Но маленькой девочке было не до эстетики. Размышляла о том, что будет, если не удержится на панцире?
– Главное – не промахнуться, попасть в центр, чтобы не скатиться на пол раньше времени, – успокаивала себя.
Когда черепаха, словно услышав «SOS» от хозяйки, подползла ровно под шнур, смелая Крошечка прицелилась, потом закрыла глаза и отпустила руки… И к счастью, удачно причерепашилась в самый центр спинного щита Мули. Быстро открыла глаза, чтобы зацепиться за край одной из ложбинок панциря. Очень даже вовремя. Черепаха как раз собиралась переставить переднюю лапу – уже подняла ее, и от этого вся накренилась на бок.
Науке известно, что панцирь черепах наделён осязанием. И, как ни странно, эти рептилии тонко чувствуют прикосновение. Но в данном случае, падение Крошки на спину Мули было равносильно падению на неё снежинки или пылинки. Между тем, неопознанная рептилией Крошечка сидела на самом верху панциря, и чувствовала себя как песчинка пустыни, застрявшая на горбе верблюда, которым тот покачивает в такт своему неспешному шагу. Муля также торжественно медленно, словно напоказ, переставляла лапы. Корпус ее чувствительно кренился то в одну, то в другую сторону. Для Крошки это была мучительная своей замедленностью качка. Всадница хваталась то за правый край ложбинки панциря, то за левый. Можно, конечно, и спрыгнуть – уже не так высоко, думалось ей. Однако черепашья наездница не спешила этого делать.
– А когда еще покатаешься на собственной домашней черепахе, – улыбалась она.
Муля, наконец-то, добралась до облюбованного угла комнаты и затихла. Девочка огляделась и прямо перед собой под батареей заметила большого паука, засевшего в центре паутине. Тот посмотрел на нее, как на потенциальную добычу. Наездница испугалась, и, наверное, от испуга решила заговорить с пауком. А может, смело предположила, что, если возможно кататься на черепахе, то и понимать язык зверей, насекомых реально.
– Уважаемый паук, Вы меня слышите? – спросила малышка чудище многолапое.
Паук не отвечал. По крайней мере, Крошка ничего не услышала. Решила, что