если хочешь – смешное имя, первый раз такое слышу, но мне нравится.
– Мммм… А я, вроде бы, тебя Цыганом и не называл… – осторожно заметил Ульрик.
– Ну, не называл, так не называл, – покладисто согласился Карл и принялся отвязывать один из маленьких полотняных мешочков, висевших у него на поясе. В мешочке обнаружилась смесь сушёных трав. Высыпав часть содержимого на ладонь, понюхав и по-кошачьи зажмурившись, Карл выудил из горсти наиболее приглянувшиеся ему травки, растёр между пальцами и ссыпал в котелок. Оставшееся аккуратно вернул в мешочек, который занял прежнее место на поясе. – А ты, значит, Ульрик, – фраза прозвучала не как вопрос, а как утверждение, и Ульрику стало совсем неуютно.
– А ты, значит, мысли читаешь, – парировал он, внутренне готовясь дорого продать свою жизнь. Ну, или сбежать, если получится. – И прикус у тебя неправильный…
Карл радостно заржал. Он смеялся долго, всхлипывая, запрокидывая голову и хлопая себя ладонями по бёдрам, смеялся до тех пор, пока на глазах у него не выступили слёзы.
– У-ууу-ух, спасибо, – наконец-то выдавил он, переводя дух, – сто лет таких, как ты, не встречал, думал, перевелись уже.
– Это каких это ещё "таких"? – вызверился Ульрик. Он пока не очень понимал, чем вызвал столь бурную реакцию Цыгана, а быть объектом насмешек ему никогда не нравилось.
– Да дурных таких. Дорого он жизнь продаст… – Карл вытер глаза тыльной стороной ладони и улыбнулся. Хорошо улыбнулся. – Убежать бы не получилось, кстати. Нет, не то, чтобы я собирался тебя ловить, – поспешно добавил Карл, увидев округлившиеся глаза Ульрика, – но если бы вдруг собрался, то далеко бы ты не убежал… Даже до леса не добежал бы, я думаю.
Ульрик огляделся. Лес подступал к полянке со всех сторон, до него было самое большее шагов пять-шесть.
– Поняяятно, – задумчиво протянул Ульрик, хотя решительно ничего понятного в сложившейся ситуации не было. От котелка плыл густой запах ухи, голова кружилась.
Карл зачерпнул из котелка, сдул вьющийся над ложкой пар и протянул её Ульрику. Уха обожгла горло, горячим комом рухнула в желудок, на мгновение лишила дыхания и дара речи, а потом по всему телу разлилось блаженное тепло. Ульрик с сожалением протянул ложку обратно. Карл тем временем достал из тощего самодельного мешка две выструганные из дерева кособокие миски – светлую и тёмную, большую глиняную кружку и деревянную кружку поменьше. Ульрик смотрел на корявую разнокалиберную посуду и думал, что неспроста он оказался на этой полянке, что Карл каким-то образом знал, что они встретятся здесь, и ждал его.
– Не обессудь, столовых приборов у нас нет.
– У нас?… – растерянно повторил за Карлом Ульрик.
– Ну, да, у нас с Лёкой вилок-ложек нет, поварёшка только. Знали бы, что ты пожалуешь, непременно обзавелись бы, – Карл на шаг отошёл от костра и с наслаждением потянулся. – И да, ты прав, конечно мы знали. И ждали. Но посудой не обзавелись всё равно.
Слева от Карла мелькнула тень. В следующую секунду рыжая