Брянской области, в глухих брянских лесах протекает речка Снов. Это вам не какой-то там загадочный Стикс, который ни кто никогда из живых не видел. Снов это реальная река там даже была битва с ТохтамЫшем и есть свидетельские показания. Спокойная и совсем не загадочная на первый взгляд речушка является границей между миром живых и мертвых. И, как положено, есть там провожатый. Но если все народы для этих целей выбрали сильных мужчин, у нас это оказалась женщина. Оно и верно, пусть сидитсебе привязанная к функции, куда ей стремиться в ее то возрасте. По мнению ученых с однообразным трудом, требующим постоянной сосредоточенности и стрессоустойчивости, лучше справляются женщины. Тем более, когда ей больше некудадеваться.
Утренний туман надвигался как дым, такой же плотный и уныло-серый в сумерках. В тумане передвигалась фигура, по силуэту невозможно было определить ни пол, ни возраст. Горбатое, хромое, жалкое существо еле переставляло ноги, опираясь на кривую палку. Существо медленно ковыляло к странной избе с опорой на два высоких столба и в одно окно. Видимо, близость реки, и опасность весеннего подтопления заставили построить такую странную конструкцию. Невысокая рубленая изба была крыта соломенной крышей, из кривоватой печной трубы шел жидкий дымок, подавая признаки жизни, маленькое окошко подслеповато смотрело на туман, выглядывая в нем хозяйку. Так старый пес, весь день смотрит на дверь своими мутными уже не видящими, слезящимися глазами, прислушиваясь и принюхиваясь, с одной лишь надеждой дожить до прихода хозяина и на какой-то миг снова стать счастливым щенком, забыть боль и апатию, испытать счастье от того что любимый человек жив и здоров, он вернулся. Если бы люди могли радоваться тому, что любимый просто жив и здоров, наверно они стали собаками… Под стенами дома были навалены груды веток разной толщины и размера, как будто сложили костер, что бы спалить, к чертям, эту избу, осталось только плеснуть горючки и поджечь спичку, но кто-то мог бы увидеть в этих завалах гнездо. Дверь в избу была очень низкая, несуразная, вырубленная меньше чем в половину человеческого роста. Сейчас на пороге сидела девушка лет пятнадцати. Одета она была странно для начала 21 века в сизую косынку по самые брови, повязанную на манер вдовьего платка, в безразмерную застиранную сорочку и длинную черную юбку с передником. Она смотрела своими пугающе синими, как василек, глазами на стену леса перед дверью. Девушка была красива как не бывают красивы люди, но не фарфоровой кукольной красотой. Ее кожа светится даже в предрассветной полутьме, полные, нежно- розовые, четко очерченные губы, беззащитно приоткрыты, легкий румянец здоровья подчеркивает цвет больших васильковых глаз, окруженных длинными темными ресницами. Стена леса, на которую смотрела девица была непроглядная и глухая, ни одной тропинки, даже звериной тропки, не вело к этой избушке. Она тоже ждала, но не так как дом, без фанатизма, по- человечески.
Туман остановился, словно столкнулся с преградой, так и не дотянувшись до избы. Из него вышло существо: сгорбленная, хромая