Малыш улыбался во весь свой беззубый рот и смешно покачивал головой из стороны в сторону. У него были Женькины голубые глаза, и в этих огромных блюдцах, отражаясь, сверкала елочная мишура.
Кроме родителей к нам прийти никто не смог. Илья отрывался в шумной компании, Машка с Эдиком были, как и мы привязаны пока к дому. Тем не менее, мы всей семьей дружно повеселились, посмотрели «Новогодний голубой огонек» и довольно рано по Новогодним меркам разошлись.
– Первый раз я так тихо отметила Новый год, – грустно заметила я Женьке после того, как все ушли.
– Ничего, в следующем году мы сможем подкинуть Малыша маме и что-нибудь придумать повеселее, – обнадежил меня Женька. Мама действительно помогала безотказно, полюбив внука всем сердцем, постоянно повторяя: «Как он похож на маленького Женечку!». По большому счету Саша был сильно похож не только на маленького, но и на уже большого Женечку. У них были совершенно одинаковые глаза, а остальное для постороннего глаза значения не имело.
В январе мне позвонила одна из моих подруг. Мы сначала с ней вместе учились в школе, потом дружно поступили в один и тот же институт, в котором совершенно случайно нас распределили в одну группу. Там мы и проучились все пять лет, что повлияло на нашу дружбу даже больше, чем совместная учеба в школе. Мы иногда с ней созванивались, но встретиться все не получалось. Таня была не замужем и работала на небольшой фирмочке, которая торговала спортивными товарами оооочень мелким оптом. Таню с ее отличным английским наняли туда секретарить сразу после окончания института, платили прилично, и недовольна она была только тем, что на английском языке там говорить было решительно не с кем. Но ей обещали, что фирма откроет новые направления, и тут-то язык будет жизненно необходим.
Вырваться к Тане в гости мне было сложно – выходные мы с Женькой проводили по общему согласию вместе, а в будние дни днем Таня работала. Но в январе, поняв, что пересечься иначе будет нереально, подруга пригласила меня к себе на работу. Шеф уехал в командировку, остальных сотрудников было трое, и они совершенно не возражали против того, чтобы Таня сходила со мной на некоторое время поболтать в буфет.
Обсудив судьбы общих институтских знакомых, половина из которых сидела, как и я, дома с маленькими более или менее новорожденными детьми, а другая половина работала на более или менее крупных фирмах (некоторые даже на иностранных), мы перешли на личности. Таня пожаловалась на одиночество, полное отсутствие личной жизни и острую нехватку секса. Я на все вышеперечисленное пожаловаться не могла. Все чего мне не хватало, заключалось в отсутствии дискотек, походов с друзьями в кафе и ночных с ними же пьянок-гулянок. С последним, видимо, завязать придется надолго, так как Женька пил мало и вообще уставал на работе. Куда-то выбираться мы пытались, но вследствие регулярного кормления Малыша, надолго уйти мы из дома не могли. Только недавно стало возможно оставлять его на подольше, но все это никак не шло в сравнение с моей предыдущей бурной жизнью.
– А