Анны Иоанновны поставили себе первоочередной задачей взятие Азова.
Нынешний заштатный городишко был тогда грозной турецкой крепостью, державшей в страхе всю южную окраину России, базой для набегов, невольничьим рынком и портом, через который шло оружие.
Гарнизон Азова был невелик, но опирался на силы Крымского ханства, ногайских и черкесских племен, обитающих в западной части Кавказа, на Кубани.
Гости из этого края стали наведываться на Русь гораздо раньше, чем увидели у себя штык и саблю русского воина. Малые Ногаи были постоянными участниками крымско-татарских нашествий XVI–XVII вв. В начале XVIII в. кубанские татары (ногаи и черкесы) «брали людей в полон и скот отгоняли» вплоть до Саратова.[139] В 1711 г. ногайское войско с Кубани во главе с Чан-Арасланом ходило в Саратовский и Пензенский уезды громить русские села – на обратном пути казанскому губернатору П. Апраксину, по счастью, удалось перехватить его и отбить полон.[140]
А в 1736 г. ногаи переправились через Дон в районе Кумшацкой станицы, сожгли ее и, рассыпавшись по соседним селениям, хватали в плен женщин и детей, угоняли скот. Затем с богатой добычей и в полном удовлетворении вернулись в свои закубанские кочевья. Большинство казаков в это время находилось в дальнем походе.
На следующий год донцы во главе с атаманом Фроловым выступили на Кубань в числе 9,5 тыс. конных и пеших, с пушками и мортирами. На реке Ее к казакам присоединился калмыцкий тайши Дундук-Омбо с 40-тысячной ордой, чьи становища располагались тогда на реке Егорлык, – дипломаты императрицы Анны Иоанновны недавно приняли его в российское подданство. Степь была ногаями выжжена, и до Кубани добралось лишь 5 тыс. самых «доброконных» казаков. Вместе с калмыцкими воинами казаки переправились на левый берег Кубани и прошли до ее устья, учинив врагам повсеместный разгром.[141]
От кубанского устья донцы вернулись домой, а калмыки еще два раза прошлись по ногаям в чингисхановом стиле.
В ходе этих походов были взяты турецкие крепости на Таманском полуострове, следом пал и Азов.
Во время войны быстрыми темпами шло покорение Дикого поля, главного врага русских войск. Ударно достраивалась Украинская оборонительная линия – 300-километровая полоса укреплений между Донцом и местом впадения Орели в Днепр.
Прусский офицер на русской службе Х.-К. Манштейн писал, что «она простирается более чем на 100 французских лье, и на этом протяжении выстроено до пятнадцати крепостей, снабженных хорошим земляным бруствером, штурмфалами, наполненным водой рвом, гласисом и контрэскарпом с палисадом. В промежутках крепостей, по всей линии, устроены надежные редуты и реданы[142]».
Численность ландмилиции на линии была доведена до 20 регулярных полков. В 1736 г. решением фельдмаршала Миниха их преобразовали в конные и назвали Украинским ландмилицион-ным корпусом. По мнению Манштейна, белгородские и курские однодворцы, служившие в ландмилиции, являлись «прекраснейшим войском в России».
Кстати, строительство линии