о посторонних вещах или обсуждали какую-нибудь второстепенную проблему, но, будто сговорившись, не затрагивали главного, что их волновало.
По странному совпадению, а может быть, в силу сложившихся отношений, всем им казалось, что они давным-давно знают друг друга и работают вместе много лет.
С каждым днём чувство необходимости что-то изменить нарастало, и всё труднее становилось Сергею отважиться, и всё труднее было Вере Николаевне решиться.
Ключ подобрал Валька. Он знал обо всём со слов Сергея. «Был соучастником», и с ещё детской наблюдательностью замечал непонятную ему борьбу. «Из-за чего они оба так переживают последнее время? Ну, она-то ещё можно понять, из-за чего: диссертация, наверное, если тему закроют, погорит. Занервничаешь!
А он-то чего? Ему-то что? Работа и работа, его дело совсем сторона. Или он за неё переживает, так тоже непонятно, по какой причине. Вроде она ему родственницей не доводится?»
Сам Валька не переживал нисколько, но ему надоедало уже изо дня в день заниматься одним и тем же, а когда день кончался, выяснялось, что ничего нового не прибавилось. Он и над собой смеялся: «А мне-то что? Постигаю научную работу: очень увлекательно, очень перспективно и доходно, особенно для младшего лаборанта с окладом в шестьдесят рублей! А впрочем, я большего и не стою!».
Но из чисто эгоистических соображений ему тоже хотелось нового, интересного. Как всякому непосредственному ребёнку, ему быстро надоедали игрушки и хотелось других. А соизмерять свои желания с необходимостью он ещё не научился.
После очередного продолжительного молчания на стенде он спросил, ни к кому не обращаясь:
– А что, долго мы ещё будем так тренироваться?
Вера Николаевна готова была уже вспылить и поставить мальчишку на место. Он иногда раздражал её своей наивностью, граничащей с нахальством. Но Сергей опередил её.
– Ты бы помолчал, Валя, послушай, как воздух на волю просится.
Стенд и вправду издавал монотонный свистящий гул, работали на больших режимах. Они снова замолчали и не сказали ни единого слова до тех пор, пока снова Валька не произнёс:
– Ну, мне пора! – он уходил раньше на занятия.
– Роковым голосом произнёс тренер, – продолжила Вера Николаевна без паузы.
Они остались вдвоём.
Вечером Сергей обнаружил в почтовом ящике письмо от Нины. Она писала редко, не длинно, не коротко. Сначала о работе, о местах, в которых придётся побывать, о жаре, потом вопросы о его работе, о некоторых друзьях, а в конце – что скучает и скоро приедет. Сам он тоже не умел писать писем и поэтому не обижался на неё.
«Сколько ж мы не виделись уже?» Выходило много. Сначала ему казалось, что он от тоски сбежит туда, к ней в Среднюю Азию, потом понемногу успокоился и почувствовал, что хоть Нины и не хватает, но зато появилось много совсем ничем не занятого времени, и что это даже неплохо – немного побыть врозь.