обстреляли. Преследовать не стали. В бой не ввязывались, как Вы приказали.
Полковник Устюгов посмотрел на князя. Тот произнес какую – то молитву.
– Ну что, князь, вот вам и дело. Возьми с собой еще троих – и разведать. В бой не вступать, может это и наши.
Князь молча кивнул и ударил ногой коня в бок.
Как только Болобановы поужинали со своими новыми друзьями и практически собрались ко сну, с улицы раздались топот лошадиных копыт и ржание. Шум казался такой силы, что ощущение охватило всех, будто не один лошадиный табун на полном ходу заполнил всю деревню. Болобанов старший перекрестился. По спине Елизаветы пробежал неприятный холодок. С улицы раздался хриплый голос, приказывая кому – то.
– Никто не должен уйти! Стрелять в любого, кто сопротивляется.
Дверь внезапно распахнулась. В избу ввалились трое, вооруженные винтовками, одеты они были как попало в гражданскую одежду. Елизавета знала – так выглядят только бандиты или красные. За время гражданской войны она научилась различать эти личности по одежде. Для нее, и вообще для всех беженцев, ни те, ни другие ничего хорошего не сулили. Один из троих, что был с бородой, рассмеялся во весь рот, в котором виднелось всего две пары зубов.
– Да тут, посмотри, бабы, да какие холеные.
Приказал:
– Золото и все ценное на стол!
Второй, со шрамом на щеке, добавил:
– Мужики, выходим во двор!
Болобанов старший попытался возразить:
– Товарищи, у нас ничего нет, даже этот дом не наш ....
Он не успел договорить, как третий поднял его с лавки на ноги и ударил кулаком в живот. Кирилл Мифодьевич сложился пополам и опустился на ноги. Бородатый прокричал:
– Золото, драгоценности! Всех порешим!
Выхватил саблю и ударил по лицу учителя танцев, разрубив его голову пополам. Кровь от него брызнула на лицо его жене. Она истошно завизжала. С улицы так же слышались крики и выстрелы. В избу вбежал еще один бандит. Выглядел он холеным – чисто выбритый, в овечьей тужурке, в одной руке держал саблю, в другой – револьвер.
– Что тут у вас?
Взгляд его остановился на Елизавете, он нахально улыбнулся и двинулся к ней. Брат Сергей взял сестру за руку и преградил ему дорогу. Мать Елизаветы поднялась со своего места, крикнула на бандита:
– Не смей, тварь!
Продолжая ухмыляться, бандит выстрелил ей в грудь. Мать Елизаветы повалилась на бок. Сергей получил ударом эфеса сабли по лицу и отлетел к стене. Из его головы брызнула кровь. Тело Елизаветы буквально окаменело. Бандит в овчинной тужурке повалил ее на стол и задрал подол платья. От страха она даже не могла сопротивляться. Она видела, как один из бандитов повалил на пол жену учителя танцев. Она тоже не сопротивлялась, прижимая к груди своего ребенка, который кричал. Бандит выхватил из ее рук ребенка и бросил его к печи. Девочка затихла, а бандит разодрал платье, оголив груди, и жадно впился в грудь, прорычал:
– Кто хочет молочка?
Насильник вошел в Елизавету. Все тело пронзила боль, слезы брызнули из ее глаз. Она видела, как бородач поднял на ноги ее отца и вытащил