и все.
Ричард вздохнул.
– Я раньше думал – знаю русский язык. Приехал в Россию, понял, что не знаю. Ругаться научился, думаю – уже знаю. Теперь думаю – никогда не буду знать.
Но, после ухода Ричарда образовалась какая-то пустота. Все показалось ничтожным, чужим, неласковым. Настя вспомнила вчерашний вечер, вспомнила Мишку, и настроение упало ниже нижнего.
Когда подошел конец рабочего дня и сумерки преобразовались в непроглядную ночную тьму, она сняла трубку и позвонила Соне.
– Сонь, давай в кафе посидим.
– Когда?
– Сейчас.
– Сейчас не могу. Через час, хорошо? Придет Лешка, попрошу его с Ильей посидеть. Он тебя любит, он поймет. А в каком?
– Да, где всегда сидели.
Настя задержалась на полчаса и ушла с работы последней. В лифте было пусто и прижиматься к ней было просто некому.
Жизнерадостная Соня пришла через пять минут, чмокнула Настю в миллиметре от щеки и плюхнулась на стул напротив.
– Как дела?
– Я в деймосе.
– В чем?
– В деймосе.
– Это что? Не пугай меня, беременная, что ли?
– Нет. Деймос – это ужас по-гречески.
– Господи! А что случилось?
– Я опять с Мишкой встречалась.
– И что?
– Да ты что, не понимаешь? Я же с ним рассталась!
– И что?
– Я же точку поставила!
– Ну, поставила, переставила, чего страшного-то?
– Соня, я с ним совсем рассталась. Не так легко было, между прочим. А теперь сама позвонила.
– Ну, если сама позвонила, в чем ужас то?
Настя чуть ли не с отчаянием сказала:
– В том, что мне мужика захотелось, и я не смогла удержаться! Это что же, я теперь каждый раз буду ему звонить? Как на скорую помощь?
– Ну-у, если ты один раз ему позвонила… ты когда с ним встречалась последний раз?
– В мае.
– Ну вот, видишь, а сейчас декабрь. Ничего страшного.
– Ага, если я буду с ним трахаться раз в полгода, то это нормально. А если раз в три месяца, то это уже кошмар, да?
– Ну, не знаю я. А как ты хочешь?
– Я никак не хочу, никак, понимаешь ты!
Обе подруги замолчали и стали слышны звуки кафе – тихие разговоры, звяканье ложечки в чашке, шум с улицы. Наконец Соня сказала:
– Значит, тебе нужен другой мужик.
– Нужен, Сонечка, наверное, нужен.
– Так и в чем проблема, ты же сама жалуешься, что на тебя смотрят?
– Я их ненавижу.
– Ой, так ты их хочешь или ненавидишь?
– Хочу и ненавижу. Я своего хочу, понимаешь, своего, не чужого!
Они опять помолчали. Соня с сочувствием посмотрела на Настю.
– Знаешь, когда мы в школе учились, я думала, ты первая замуж выйдешь.
– Почему?
– Ты интересная. Одни глаза чего стоят.
– Ты мне уже говорила.
– Ну, ты же и сейчас интересная!
– И сколько лет я еще буду интересной? Два, три?
– Если ты будешь так думать, то ничего хорошего не будет.
– А как мне думать? Как?