было 30 октября, а ночью пошёл дождь, и шёл шесть дней с маленькими перерывами. Поле размокло, так что летать мы не могли и после этого, хотя дождь шёл уже не весь день, а по паре часов днём и ночью.
Представляете, каково это – целыми днями в казарме? Я научил Сафов в преферанс играть, но и это надоело, тем более, что они как-то не очень прониклись и проигрывали безбожно. От скуки предложил нашему полковому художнику – технику из первой эскадрильи, издать покрасивее маляву Покрышкина, да с разъяснениями. Убив несколько часов, мы разрисовали ватман самолётами в разных ракурсах, формулами и пояснениями. Новостей в нашей дыре мало, и женщин мало, и они пожилые, так что лётчики разглядывали наш труд подолгу. Стали и с вопросами обращаться, я всё разъяснял. Оказалось, что никто рассчитывать упреждение даже и не думал. Вот так лётчики истребители! Как воевать собираются? Через пару дней майор Петров сказал мне, что опытный лётчик делает упреждение на глазок. Но наши игры с определением дистанции он одобрил. Кстати, я настоял, и техник рисовал в прицеле тощие силуэты мессеров.
В СССР армия, а тем более авиация, предмет постоянной заботы. Вот и нас начальство осчастливило – нам прислали комиссара. Захаров Павел Андреевич, лысоватый невзрачный мужичонка лет сорока на вид. Вроде, простоват, типа от сохи. Но, может, и придуривается, посмотрим. Первым делом он озаботился стенгазетой к 7 ноября. Газеты нам зачитывал, речь сказал. Я молчу да иногда киваю – мне конфликт с комиссаром не нужен. Тем более, во многом я с ним согласен, ещё бы он поменьше банальностей нёс.
А наш ватман с расчётами упреждения он одобрил, определив его как комсомольскую работу. Другой комсомольской работы в полку не нашлось, и он даже предложил мне стать комсоргом. Я отговорился тем, что боевой подготовкой увлекаюсь, а в политической слабоват, знаю только то, что всем известно. Так этот добрый комиссар стал меня утешать! Мол, и боевая подготовка тоже нужна. Мне удалось сохранить серьёзную рожу.
Комиссар оказался не ленивым, и через пару дней я получил вызов в ленинскую комнату для индивидуальной беседы.
– Скажите, товарищ Панкратов. Вот вы о войне часто говорите, а ведь у нас с немцами пакт. Не провокация ли эти ваши разговорчики? И кто вас на это подбивает?
– Я, товарищ Захаров, военный лётчик. Войны сейчас нет. А чем должен заниматься военный лётчик в мирное время?
– Боевой и политической подготовкой.
– А боевая подготовка это и есть подготовка к войне с вероятным противником. Я серьёзно отношусь к своему долгу и усиленно готовлюсь. А как комсомолец и боевой товарищ я хочу, чтобы и мои товарищи лётчики и весь состав полка тоже вели подготовку, и готов помогать чем смогу. Также считаю своим долгом воспитание моих товарищей ведомых – лётчиков Сафонова и Сафина. Должен вам сказать, что считаю проведённые в полку учения по боевой стрельбе хоть и успешными, но недостаточными из-за нехватки патронов. Кроме того, считаю важнейшим вопросом освоение эРэСов, реактивных снарядов,