ответа – майор без головного убора сидел. Мои документы он майору передал.
– Свободен, старший лейтенант. А ты, лейтенант, садись. Значит, хочешь у нас служить?
– Да не то, чтобы очень стремился…
– Вот как… Интересно. А машина у тебя в порядке? Или старьё? Как долетел – путь-то не близкий?
– Машина у меня после ремонта, мотор перебрали, обшивка вообще экспериментальная, ни у кого такой нет. А вот вооружение… фактически, это муляжи, стрелять не могут, и патронов нет.
– Как так! Совсем не годятся? Нельзя отремонтировать? И так все четыре?
– Менять надо, а этот хлам списывать.
– Вот жуки… По документам у тебя просто «оружие неисправно», но чтобы все четыре совсем в хлам… Где же мне их взять? Ммм… Слушай лейтенант, так, Михаил, слушай Михаил… Тебе ведь не принципиально, в каком полку служить? Ты ведь не именно к нам стремился? Есть тут поблизости 48-й истребительный полк… Я могу попробовать тебя туда направить, а у нас их лётчик хочет служить. У него тут друзья. Ты целый лейтенант, а он младлей, выгодный для них обмен. А пулемёты они тебе поставят, у нас всё равно нет, и неизвестно, когда будут.
– Да мне всё равно (а может, оно и лучше, я в том полку появлюсь не прямо с неба, а из этого полка, ну и хоть немного освоюсь здесь).
– Ну тогда ты пока погуляй, да вот в столовую сходи, скажешь, что майор Матвеев приказал накормить, а я пока поговорю с ними, надеюсь, они не против будут.
– Товарищ майор, а вы мне документы отдадите сейчас? И старший лейтенант Жизневский – он поверит мне на слово?
– Так… Документы: это бери, а это я пока оставлю, могут спросить те, из 48-го полка. А Жизневский… Старайся его избегать, у нас все так делают. А если встретишь – всё по уставу, да построже.
– А где у вас столовая?
– Как выйдешь, направо, а там увидишь, – и майор демонстративно уставился в бумаги, намекая, что мне пора. Ну, ок.
Никакой столовой я не вижу. Барак – это явно казарма, и он налево. Но мне сейчас собственные документы интересны. Так… Панкратов Михаил Семёнович, да, это я. Меня в аэроклубе мамонтом называли. Сначала кто-то сказал, что я анти-Будёный, тот был Семён Михайлович. Будёный против Мамонтова воевал, ну кто-то и пошутил, что я Мамонтов, а потом до мамонта сократили. Год рождения 1915. Как так? Тогда сколько мне лет? Судя по обилию чаек на аэродроме сейчас конец 30-х, раньше их не было, а позже всех перебили. Мне сорок лет, значит, должен быть 1955-й? Но тогда авиация уже реактивная была, и погоны…
Ага, это, кажется, столовая. Никакого здания, просто столы и лавки под навесом посреди рощи. А-ля полевой стан в колхозе. И девицы соответствуют – в платочках, платьицах ситцевых. Есть и симпатичные, но… Какие-то в основном коротконогие и пухленькие. А мне больше нравятся стройные, пусть даже грудь и поменьше будет. Да, кажется, мне и вправду меньше 40 лет, судя по реакции на девиц…
– Майор Матвеев велел меня накормить.
– Садитесь, товарищ лётчик, сейчас борщ будет. А как вас зовут?
– Миша.
– А