и злобу, и зависть, хотя, конечно, ему могло показаться.
– Смотри-ка, Мух, без тебя ни один матч не обходится, а взять в клуб хотят Зорина, – послышался чей-то голос. – Ну и лох же ты!
– Заткнись! – злобно бросил Мухин куда-то в сторону. Обернулся к Диме, его глаза горели гневом. Он явно собирался что-то сказать, но не успел.
– Дисциплина! – прикрикнул тренер. – По позициям, быстро!
Парни нехотя разбрелись, заняли привычные места на поле. Дима отошёл к своей позиции в шеренге, к Пашке Хорошееву и Серёге Павлову. Их троица, похоже, не разлучалась в принципе, даже на матчах все трое сидели рядом, на скамейке запасных.
– И что, правда клуб хотел взять к себе? – деловито спросил Серёга.
Дима отвёл взгляд в сторону, наблюдая за тренером. Сергей Петрович говорил о чём-то с парнями в начале шеренги.
– Хотел, – не оборачиваясь, ответил Дима. – Чтобы я там сидел, получал зарплату и изображал из себя воспитанника клуба.
– И что, разве это плохо? – спросил Пашка. – Откуда клуб-то, из ПФЛ небось?
– Десятое место в ФНЛ, – отозвался Дима.
Тренер уже собирался скомандовать начало разминки, но не успел – у него зазвонил телефон. Сергей Петрович выругался, но трубку взял.
– Дурак что ли, – выдохнул Пашка. – Чего отказался?
Дима уже хотел было повторить про то, что играть не будет, но неожиданно не смог выдавить из себя ни слова.
– Я бы не раздумывал ни секунды, – добавил Серёга.
– Я тоже не думал, ясно? – вспыхнул Дима и обернулся к ним. – Отказался и отказался, всё, хватит. Я играть хочу.
– А тут ты прям играешь…
– Замолчали все! – послышался над ухом голос тренера. – Работаем!
Парни быстро переглянулись и сосредоточились. Тренировка началась.
После разминки и пробежки на беговой дорожке – отработка элементов с мячом на газоне. Конечно, называть газоном эти огрызки травы было стыдно. Как и это место – «стадионом». Вся тренировочная база, начиная от сидений на верхних рядах и заканчивая закутками в административном крыле, была древней, облупившейся, пропитанной запахом пыли и старого, рассохшегося дерева. Куда ни взгляни – всё ломается, рушится, рассыпается, ржавеет. Удивительно, что целы все сиденья, но Дима часто думал о том, что так кажется только с поля, пройди по рядам – и наверняка найдёшь десяток сломанных.
Он часто думал и о другом – а не была ли его жизнь такой же, как эта база. А теперь к этой мысли прибавилась новая – а точно ли он сделал правильный выбор? Уже который месяц убивается здесь, и всё ради чего?
– Зорин, не спи! – вмешался в мысли голос тренера. – Что, зарплату высчитываешь? Так поздно уже, нет её!
Дима стиснул зубы и снова попытался сосредоточиться. Бесполезно. Вся тренировка покатилась к чёрту с самого начала, а потом ещё и ускорилась, когда на улицу вышел дядя и грузно опустился на сиденье в первом ряду. На второе, кстати – видимо, первое всё-таки было сломано.
В перерыв дядя подозвал Диму, и