застегнул парку, поднял воротник и кивнул в сторону подземного перехода: – Сейчас в центр, там как раз уже начнут открываться кафе.
– Еще один центр, – в ужасе покачал головой Леха, по примеру приятеля поднимая воротник куртки. – А мы сейчас где?
– Мы в деловом, а нам надо в исторический, – улыбнулся Прокопенко, перескочил через лужу и заторопился вниз по ступенькам.
Купив билеты и пройдя на платформу, друзья вновь пустились в спор по поводу планируемого мероприятия.
– Твой источник, ну профессор, он надежный человек? – пропустив Дмитрия в открывшиеся двери вагона, Алексей устремился за ним и, плюхнувшись на сиденье, закинул ногу на ногу.
– Надежный, – похлопав себя по карманам, Дмитрий вытащил втрое сложенный тетрадный лист в крупную синюю клетку и сунул его под нос приятеля. – Вот, смотри, я навел о нем справки. Месье Куапель является действующем деканом факультета истории в Пантеоне уже семь лет. Имеет ряд наград и несколько научных работ по итало-романской и гало-романской языковой подгруппе. Виртуозно знает латинский, нормандский, или, если говорить более точно, ту группу языков, на смеси которых говорила Франция конца двенадцатого века. Его, собственно, и в хранилище-то пустили исключительно благодаря его регалиям.
– Ай-яй-яй, уважаемый профессор, – блондин усмехнулся и покачал головой. – Найти уникальный документ и вместо того чтобы придать его огласке всему культурному сообществу, продать двум русским авантюристам за тридцать серебряников.
– Не надо выдергивать слова из контекста, – обиделся брюнет. – Этот ученый муж далеко не дурак. Человек тонкой организации и острого ума, и ему, если твой болтливый язык развяжется, ничего не стоит понять, на кой ляд мы интересуемся завещанием епископа. Слава о безумных похождениях хронотуристов достигла всех континентов, вот-вот должен открыться офис компании в Париже, и ему самому ничего не стоит подкопить денег и лично посмотреть на эту занимательную троицу.
– Так это еще надо знать, на что смотреть, – расплылся в улыбке Солодов. – Идея стибрить карту не так нова, как тебе кажется. Подход, конечно, нетривиален, да и вложений требует. Нет, Димка, чует мое сердце, есть во всем этом какой-то подвох. Уж очень все просто выходит. Мы, значит, даем Куапелю на лапу, а он нам – точную дату. Потом мы вприпрыжку в Москву, ищем денег на путевку и катим в прошлое…
– … где узнаем точное место закладки. Больше ничего не требуется. Собор не банк, повторюсь, ночью не охраняется. Сторожа, конечно, есть, но нам-то не алтарь выносить.
– Знаешь, – нахмурился Солодов, – весь этот горячечный золотой бред затмил основную идею нашего путешествия в Париж.
– И какую же? – насторожился Прокопенко.
– Прыжок с парашютом со смотровой площадки Эйфелевой башни.
– Тише, дурак, – Дмитрий сделал большие глаза и показал блондину кулак. – Совсем с ума соскочил. Если какой-нибудь добропорядочный гражданин узнает о нашей затее, тюрьмы не миновать.
– Били,