надеялась, что на этом разговор закончится, но Лена оперлась ладонями о стол и наклонилась к Айрис. Ее так и тянуло давать советы, Айрис читала это в ее взгляде, движении губ, даже в движении задорной челки. Но почему людей так и тянет совать нос в чужие дела? Почему все строят из себя всезнаек?
– Хуже? И кто, по-твоему, хуже? Приведи пример, – Лена с вызовом посмотрела на нее.
Айрис не выносила, когда ее припирали к стенке, не любила, когда кто-то перегибал палку. Но больше всего ей не нравилось, когда доходило до конфликта. Она старалась ни с кем не ссориться, считая это бессмысленным и глупым, и все же внутри нее что-то задрожало, и эта дрожь перешла в раздражение. Она принялась подыскивать ответ, чтобы отвязаться, а когда его не нашла, решила просто не обращать внимания. Это было проще всего, вот только беда, что люди вечно хотели, чтобы их выслушали. Когда же они натыкались на глухую стену, то переключались на что-то другое.
Однако на этот раз коллега перешла в атаку:
– Сложно подыскать ответ, да? Ты здесь единственная, кто может выносить Эгле и нормально разговаривать с Йонасом.
– А почему бы и нет? – ответила Айрис и тут же пожалела, что раскрыла рот. Но ведь Йонас был ее другом, он был одним из самых милых людей из тех, с кем ей приходилось сталкиваться.
– Айрис, да он чуть ли не бомж. Живет на лодке, древнее, чем сам ковчег, и от него несет котами.
– А что ему, по-твоему, делать? Раздать всех кошек? Бросить их умирать с голоду? – Айрис совершенно не нравился этот снисходительный взгляд. Она уже давно его ощущала. Пришлось изо всех сил сжать губы, чтобы несколько крепких слов не сорвались с губ. Она принялась убираться на столе, а внутри все пылало от ярости. Слава богу, Лена вернулась на свое место.
К обеду Айрис съела уже столько конфет и совсем не хотела есть. «Рано или поздно придется с этим завязывать», – подумала она. Не стоило есть так много сладкого, однако только так ей удавалось избавиться от горького привкуса во рту. И пока капли дождя бежали по ее лицу и телу, заливаясь под плащ так, что одежда тоже намокла, Айрис быстро свернула за угол и оказалась в открытом дворике. Перед ней раскинулся один из многочисленных мостов через Сингел. Она перешла на другую сторону и спустилась к воде. Лодка была красного цвета, на окнах были подвешены горшки с цветами – гиацинтами, нарциссами, первоцветами, тюльпанами… Таких красивых ей нигде не приходилось видеть. Бело-голубые лепестки и тепло-кремовые оттенки, ярко-красный переходил в бледно-лиловый. Матовые лепестки напоминали ей крылья бразильских бабочек, которых она когда-то в детстве видела на берегу реки, протекающей у дома, где жили они с отцом в далеком прошлом. Она глубоко вздохнула, и ей сразу полегчало. Поднявшись на лодку Йонаса, она совсем не удивилась, заметив его на мостике:
– Привет, как жизнь?
Друг помахал рукой в ответ, не отрывая взгляда от вод канала.
– Можно присесть?
Йонас склонил голову, словно не услышал, а затем улыбнулся. У него были удивительно голубые глаза, вокруг которых