снимет его при детях.
Борька бледный как стена, мама его давай целовать и сплевывать. Испуг так снимала. После того случая Борька долго не разговаривал. Мама с ним упорно занималась. И только начал отходить после Лизки, как новая напасть.
К нам во двор приходил один нищий, мальчик, видимо, немой. Милостыню он просил так:
– Ма, па, дай!
И нас им всегда пугали:
– Не слушаешься? Придет «ма, па, дай», и я скажу, чтобы он к тебе подошел.
Мы и правда его боялись. Мальчишка был грязный, вшивый. Потому Маличиха, которая борщ с сахаром варила, решила его как-то помыть в корыте, в котором стирала белье. Он так орал, отбивался. Но она его вымыла. Три раза воду меняла, и потом еще волосы ему обкорнала, чтоб от вшей избавить. И вот мальчишка гладит свое тело, которое вдруг стало белым, и причитает:
– А-а-а, ма, па…
Соседи Маличиху ругают:
– Что ж ты так мальчишку? Он и так пуганый!
Мы с Борькой стояли в кухне. И вдруг заходит этот мальчишка и говорит:
– Ма, па, дай пе.
Чего он хотел, не знаю. В ужасе я закричала и мимо него – бежать. А Борька остался в кухне. И опять онемел с перепугу. Мама в больнице уже лежала. На крик мой Маруська пришла:
– Ще таке заразу занесет.
И выгнала парнишку, но кусочек хлеба дала. А на Борьку не обратила внимания, что тот сидел на полу и раскачивался. Пришла другая соседка и спрашивает:
– Борь, ты чего?
Я говорю:
– Та вин испугався вот этого «ма, па, дай пе».
– Вот сволота какая, каждый раз он в наш двор заходит! – возмутилась соседка. – Вот Маличиха его поймает, искупает опять – долго не придет.
И вдруг Борька спрашивает:
– Правда?
А потом опять замолчал надолго. Поэтому родители и отдали его в школу для дефективных. Говорил он плохо, хотя считал и писал нормально. После семи классов отец устроил его в парикмахерскую учеником. Как-то одна соседская девчонка, зная, что он парикмахер, попросила подстричь ее.
Боря посадил ее на табуретку и стал стричь. Она ему говорит: хватит. А он:
– Сейчас еще подровняю.
И до того доподравнивался, что испортил ей всю прическу. Девчонка в зеркало глянула и завопила:
– Я ему морду набью.
Тут я встряла:
– Только попробуй! Ты сама напросилась, а он не парикмахер, а ученик.
Глава 6
Сталинская родня
Наша семья, когда мы жили в Сталино, считалась устроенной. А другой брат отца с кучей детей был бедным. Жили они в деревне. Помещиком до революции там был Бормашенко. И все село носило фамилию Бормашенко. Кроме Эпштейна. А имя у брата было еврейское – Шемейр, но все звали его, как и моего отца, Соломоном. И отправил тот Соломон своего сына к нам и написал: «Зямку тебе отправляю, хай вин учится». И стал Зямка по паспорту Эпштейном Зиновием Соломоновичем.
Зиновий, пока жил у нас, окончил школу, в армии отслужил, получил направление на учебу в Москву в танковую академию. Там он женился на своей