внимательно оглядел малюсенький островок твердой почвы, на котором росло дерево.
– Как, интересно, мне на куче этих корней разводить костер?
Роун протянул руку, схватился за ветку, подтянулся, влез на дерево и стал пристально оглядывать болото.
– Что-нибудь видишь?
– Да, болото.
– Хотел бы я сказать, что это место мне все больше по душе.
– А я из-за него чуть Богу душу не отдал, и повторять это ощущение мне бы совсем не хотелось.
Держась за ствол дерева и надежно упершись ногами, Роун быстро срезал мечом-секачом пару длинных веток и сбросил их вниз Лампи.
Тот вздохнул и покачал головой.
– И почему я сам до этого не додумался?
Пока они срезали тоненькие веточки, чтобы разжечь костер, Роун беспокойно перебирал в памяти события прошедшего дня. Он вел себя в болоте непозволительно легкомысленно. А все потому, что впервые за долгое время он почувствовал себя свободным от ответственности за других людей, и это вскружило ему голову. Но, по большому счету, он знал, что это – опасная иллюзия. Из-за нее он чуть было не погиб, и даже не единожды. Что это за такие странные, смертельно опасные столпы видел он в Краю Видений? Почувствовали ли стервятник или Стоув его присутствие? Попытается ли она его догнать, может быть, даже найти его?
Роун так погрузился в раздумья, что не сразу заметил, как застыл Лампи, глядя на пару выпученных глаз, уставившихся на него из воды. Молниеносным движением он ударил веткой по зеленоватому контуру.
– Вот и наш ужин! – с улыбкой сказал он, вытаскивая из воды огромную болотную лягушку.
У Роуна внутри будто что-то оборвалось. В Негасимом Свете они никогда не убивали животных для еды. Всеядным он стал по необходимости, он даже рыбу ел. Но такое?
– Ты только взгляни, какая она огромная, – сказал Лампи. – Это самая большая лягушка из всех, которых мне довелось повидать. Ты лакомился когда-нибудь лягушачьими лапками?
– Нет, – признался Роун, заметно побледнев.
– Они тебе очень понравятся. – Лампи отрезал у лягушки лапы, насадил их на прутик и пристроил над огнем жариться.
– Я лучше фасоли поем.
– Нет-нет, наши припасы нужно использовать только в крайнем случае, а если есть свежая еда, сначала нужно есть ее.
Друг был прав, и Роун стал настраиваться на худшее. Лампи усмехнулся.
– Не переживай, это вкуснее, чем термиты.
Лягушачьи лапки оказались вполне съедобными, и Роун так наелся, как еще ни разу не наедался после того, как они с Лампи покинули Новый Свет. После ужина друзья разложили на земле одеяла. Лампи следил за костром, подкидывая крупные ветки в огонь, чтобы он горел всю ночь. Роун точил лезвие меча-секача так же сосредоточенно, как когда-то рисовал песком картины. Он полностью был поглощен этим рутинным занятием и превратил его в упражнение по сосредоточенности взгляда. Он аккуратно водил точильным камнем по поверхности лезвия, и перед его мысленным взором возникла крепкая, покрытая шрамами рука мастера-оружейника, выковавшего