почти не отходил от остывающего вулкана. Сторчак вообще заметно изменился после покушения: сделался самоуглубленным, задумчивым, разве что иногда по лицу его скользила знакомая высокомерная улыбка – как будто спорил со своим соперником, а лицо все равно оставалось непроницаемым.
Чумазые, пыльные аналитики, как погорельцы, нанесли пробирок, приборов и теперь ковырялись в горячем песке, собирали горошины застывшего металла, пепел, оплавленные камешки – брали пробы на анализ, снимали счетчиками Гейгера уровень радиационного фона и замеряли температуру. Любой результат для них был научным объектом, подлежащим изучению, тем паче такой необычный пожар. Стальная черная рука остывала медленно, и когда совсем остыла, от нее отпилили малую частицу и подвергли экспресс-исследованию.
И тут произошло открытие, потрясшее воображение бывалых ученых-аналитиков: обыкновенная сталь самых расхожих марок переварилась в вулкане и обрела главное новое свойство – превратилась в чистое железо, не подверженное окислению, и по своей структуре стала напоминать одно из чудес света, железные столбы Индии. Вновь обретенные качества тотчас отнесли к необычному воздействию топлива и чуть не закричали «Эврика!», поскольку разгадка, как Алхимик варит драгметаллы, казалась совсем близка.
На четвертый день Сторчак вновь устроил совещание возле пожарища и спросил аналитиков, отчего загорелись образцы похищенного топлива, словно только этот вопрос его и мучил, притягивая воображение, – про чистое железо он даже не вспомнил. Те лишь пожимали плечами, косились на Церковера и сдержанно отвечали, мол, случившееся предстоит еще проанализировать в спокойной обстановке.
– Надо отложить задержание Алхимика, – вновь напомнил о себе Корсаков. – И еще понаблюдать. Узнать хотя бы, как он топливо разжигает и как тушит.
Черную руку, торчащую из песчаного конуса, хорошо было видно с Московской кольцевой дороги, и многие водители останавливались посмотреть, что за монумент возник на пустынной территории бывшего НИИ зернобобовых. Сторчак это заметил и велел немедленно чем-нибудь закрыть памятник от посторонних глаз. А поскольку гастарбайтеров не стало, исполнять приказ бросились начинающие гении. В один день они сварили из профиля четырехугольный конусный каркас и натянули на него плотную зеленую строительную сетку, отчего получилась пирамида.
– Подумайте, он хранит топливо в обыкновенной московской квартире! – возразил Корсакову Церковер. – Почти в пределах Садового кольца! А если у него полыхнет? Надо брать Алхимика!
– У него не полыхнет, – уверенно заявил Марат. – А потом, он не реагирует на Роксану как на женщину.
– Внешне не реагирует, – ухмыльнулся Сторчак. – Потому что она – формально твоя жена. Стесняется – скромный, воспитанный… Прикажи ей соблазнить! Устрой скандал, развод, наконец, сделай ее свободной и увидишь реакцию… Быть такого не может, чтобы молодой самец не запал на такую самку! Или ты выбрал неподходящий