и снова схватила ручку чемодана, морщась от боли. Она дергала его изо всех сил, но пару секунд топталась на месте, и этого оказалось достаточно, чтобы машина вовсю загудела.
– Эй, свали с дороги, – крикнул в приоткрытое окно раздраженный женский голос.
Кветка, не поднимая глаз, дернула чемодан еще раз и наконец оттащила в сторону.
– Очередная шалашовка прибыла, – прокомментировала вслух девица и нажала на газ. Машина рванула. Будь дело после дождя, Кветка окатило бы из луж с ног до головы, но повезло.
Стоило насторожиться – если повезло, пусть даже по мелочи, значит, впереди сильное невезение.
Теперь стены казались еще мрачнее, а у охранников в глазках появился злорадный блеск.
Кветка опустила голову, не рискнув посмотреть машине даже в след. Жизнь научила не делать ничего, что примут за вызов, молчать, прятаться и терпеть. Она была самой натуральной и совершенно неисправимой трусихой. Да, была, а кем еще можно вырасти, если тебя с раннего детства затюкали старшие «братья и сестры»?
«Ты медуза», – говорил кто-нибудь из них, бесцеремонно вытряхивая ей под ноги корзину грязных вещей, требующих стирки, или сваливая посуду в раковину. – «Медузе – медузья жизнь», – говорили они.
Поэтому Кветка не отличала приют от приемного дома – она не любила находиться ни в одном из этих мест. Училась, впрочем, неплохо, с удовольствием оставалась на дополнительные занятия и, повзрослев, так же, как сверстники, полюбила прогулки в темноте и танцы.
Ну а старшие, которые украдкой от взрослых обижают и отвешивают затрещины младшим, – кто через это не проходил?
Кветка не решилась больше отпускать ручку чемодана, так и стояла, вцепившись в него, пока ворота не закрылись.
Все, что за этими стенами, заранее не нравилось, причем сильно, но выхода не было.
Она подошла к калитке в виде арки, украшенной чугунным плющом, и нажала на звонок. Переговорное окошко тут же загорелось – узкогубая молодая женщина с яркими голубыми глазами и в форме обслуживающего академию персонала внимательно уставилась на нее и отрывисто спросила:
– Да?
– Добрый день. Я прибыла на обучение, курс минималистов. Мое имя Кветка Царелора.
Женщина отвела взгляд, просматривая что-то, лежащее перед ней на столе.
– В списке такая не значится.
– То есть как?
Теперь от страха ощутимо тряхнуло. Как не значится?
– Вас нет в списке, – невозмутимо повторила женщина и так поджала свои и без того узкие губы, что они практически исчезли.
– Подождите!
Мысль, что сейчас женщина возьмет и отключится, а ей придется остаться тут, на улице, в незнакомом месте, без денег и знакомых, превратила Кветку в соляной столб.
– Когда подавали документы? – сжалилась собеседница.
– Я не подавала. Две недели назад мне пришло оповещение.
– Оно у вас?
Кветка отпустила чемодан, который