несколько секунд, прежде чем в телефоне слышится слабый женский голос.
– Это Харриет?
У Харриет перехватывает дыхание. Голос тонкий, но решительный, и она его не узнаёт.
– Да.
– Встретимся у котлована в полночь. И лучше, если ты придёшь туда в таком же одиночестве, в котором ты сейчас сидишь… Харри. У меня есть что рассказать. Об убийстве.
Харриет ещё раз смотрит на часы и засовывает руки в карманы куртки. По прохладе вечернего воздуха чувствуется, что приближается осень. На часах 23:48, но никого не видно и никаких звуков не слышно. Мёртвые высохшие вязы окружают заполненный водой котлован, отпечатываясь на небе чёрными скелетами. Днём на голых ветвях обычно отдыхают вороны, но сейчас кроны деревьев пусты, а кусты замерли.
Чёрт, наверное, она всё-таки не должна была приходить сюда одна. У неё не хватает ни опыта, ни образования, чтобы найти выход из ситуации, когда может быть применено физическое насилие. Но если эта женщина действительно может рассказать что-то об убийстве, что-нибудь, что выведет их на верный след, то это того стоит?
Стой так, чтобы тебе было видно и чтоб тебя было видно, повторяет про себя текст инструкции Харриет и делает осторожный шаг в сторону поляны рядом с котлованом, где лунный свет позволяет ей лучше видеть. Край пропасти всего в нескольких метрах. Вода черна, как уголь, а стены котлована отливают ржаво-красным цветом. Стены пористые, как песок-плывун. Кто туда свалится, никогда не выберется.
Муниципальные власти должны были бы поставить здесь забор, котлован не виден за верхушками холмов, и только тот, кто знает, где он находится, может найти сюда дорогу.
Не ходите к котловану, – говорил им Эушен, когда они были маленькими. Но несмотря на страх, она не могла удержаться от улыбки, вспоминая этот антипедагогический призыв, столь типичный для отца. Потому что первое, что они с братом сделали, услышав предостережение, это, конечно же, помчались к этому месту соревноваться, кому из них хватит смелости подобраться ближе к краю обрыва. Потом они лежали на животе, бросали вниз камни и считали, сколько пройдёт времени, прежде чем послышится всплеск от удара камня о поверхность воды.
Это просто маразм назначать здесь встречу. Если бы не то, что манера женщины говорить показалась Харриет странно знакомой, она никогда бы сюда не потащилась.
Поводок вокруг кисти натягивается, когда Като садится и смотрит на неё, будто вопрошает, чем она собирается заняться.
Женщина в телефоне вообще-то сказала, чтобы Харриет приходила одна, но взять с собой собаку не должно было быть проблемой. Като к тому же её прикрытие, ведь вечерняя прогулка с овчаркой вызывает меньше вопросов.
Шорох в кустах и лёгкий порыв ветра прерывают тишину. Като резко встаёт. Он глухо рычит и подходит к ней поближе.
– Ты должен спасти меня, старый избалованный пёс, если появится какой-то псих, – шепчет