Ее болезнь оказалась настолько редкой, что даже не имела названия.
Врачи говорят, что у нее новая, впервые зарегистрированная, форма рака. Ее тело время от времени продуцирует более десятка небольших опухолей. Врачи удаляют их в течение нескольких часов, девочка проходит курс реабилитации и выздоравливает. Несколько недель, а если повезет, то и месяцев, Кристина остается абсолютно здоровой, а затем все повторяется. И никто в мире не может достоверно установить причину ее недуга. Среди врачей появился даже новый термин – болезнь Мерфи.
«Будь ты проклят, Захар Багиров!» – в сердцах подумал Влад. И хотя умом он понимал, что должен быть благодарен Захару, но сердцу, как гласит известный фразеологизм, не прикажешь.
3
Шесть лет назад, когда дети попали в аварию, Багиров сотворил чудо. Он доставил их в свою клинику через тридцать минут после получения сигнала с коммуникатора сына. Но, к сожалению, он опоздал. Алена умерла от кровопотери по дороге в больницу, а Демид часом позже – его практически разрубило напополам листом металла. Врачам удалось спасти лишь Кристину. Обнаружив беременность в спасательном дроне, они провели кесарево сечение прямо во время полета, сразу после ее смерти.
Только за один этот поступок Железная голова должен был испытывать чувство благодарности к Захару. Должен, но не испытывал. А еще Багиров уступил ему право удочерения внучки. Не без боя, но уступил, хотя мог поднять шумиху и затаскать по судам. Но он все равно ненавидел Захара. Он был уверен – во всем случившемся виноват его сын. Это он соблазнил Алену, уговорил сбежать в Екатеринбург и тайно жениться. В конце концов, это он передал свои больные гены Кристине.
Когда внучка заболела, Железная голова навел справки: оказалось, в детстве Демид болел раком и долго лечился. Сложив два плюс два, он понял, что благие поступки Багирова лишь способ загладить вину за сына.
4
Вчера утром у Кристины вновь случился рецидив. Операция продолжалась более восьми часов и закончилась глубоко за полночь. Врачи удалили из тела девочки двенадцать доброкачественных новообразований. Как только Мерфи узнал, что внучка пришла в себя, он отменил запланированные встречи и поехал в клинику.
Машина въехала в здание клиники через служебный вход и остановилась у лифта. Водитель выскочил первым и услужливо открыл дверь. Влад тяжело вздохнул и вышел. Невысокого роста, немного тучный и лысый, он являл собой живое воплощение стереотипного представления обывателя об акуле капитализма. Стряхнув несуществующую пылинку с лацкана ладно кроенного черного пиджака, он направился к лифту.
Наверху у дверей лифта его встречала жена.
– Наконец-то ты приехал, – сказала она, шагнула к мужу и крепко обняла.
– Как она? – спросил Мерфи, нежно погладив жену по волнистым белокурым волосам. От них едва уловимо пахло жасмином и ванилью.
– Слаба, но держится, как всегда, молодцом, – голос Ирины дрожал. – Ты же знаешь, она вся в тебя.
– Ну-ну, успокойся, –