отличие от того, как поделили его тело, этого наш отец – хотел, – вмешался Эйван прежде, чем брат заговорил.
– Я знаю, – ответила Селендра, послушно склоняя голову. – Я не буду грубить ему, и сейчас не хотела, просто все так изменилось, и мне все время хочется плакать.
Эйнар обняла сестру крылом, и братья оставили эту парочку вместе поплакать, пока Даверак приземлялся.
– Добрый день, брат, – приветствовал его Пенн. – Как долетел?
– Ветер довольно сильный, но в обратную сторону он будет попутным, – ответил Даверак. Для него это был перелет длиной чуть больше часа – миль двадцать, если можно было бы измерить расстояние в воздухе.
– Беренда не захотела бороться с ветром? – спросила Эйнар.
– Нет, не захотела, – улыбнулся Даверак и посмотрел в сторону своего поместья. – Она только что обнаружила, что находится в интересном положении, и не захотела покидать дом в такое время.
– Опять понесла? – взорвалась Селендра, не в силах скрыть изумления.
– Да, хвала Вельду, – сказал Даверак, вежливо кивнув в сторону Пенна при упоминании имени бога, как бы признавая, что он слегка нарушает границы территории другого дракона и деликатно просит на это разрешения.
Едва ли четыре года прошло с первой кладки Беренды из трех яиц. Даже Пенн, которому как священнику положено проповедовать, что приплод – это благословение Вельда, слегка оторопел от этой новости и от того, как очевидно доволен ею Даверак.
– Ваши пещеры будут полны драгонетов, – живо сказала Эйнар, заполняя затянувшуюся паузу в разговоре.
– Мы определенно на это надеемся, – склонил голову Даверак. Он никогда не обращал внимания на сестер жены, но был рад, что в его доме будет жить Эйнар. Ему совсем не понравилась бурная реакция Селендры, хотя виду он не подал.
– Как Беренда? – спросил Эйван.
– Пока справляется, – ответил Даверак. – Старается правильно питаться, конечно, как и положено. Ей кажется, что на этот раз она все знает, и она не так нервничает, как в первую кладку.
Хотя она и была их сестрой, никто из присутствующих не захотел спросить, снесла ли она уже первое яйцо, а Даверак не пожелал поделиться. Никто из них не решился также обвинить его в том, что он рискует жизнью сестры, заставляя ее снести очередную кладку так скоро после первой, хотя каждый об этом подумал.
– Ну, что ж, нам надо отправляться, если хотим успеть на поезд, – сказал Пенн, прерывая еще одну неловкую паузу. Для поезда было все еще слишком рано, но это давало Селендре возможность исчезнуть, чтобы собрать вещи, а Эйнар сопровождать ее. Три самца некоторое время сидели и в молчании обозревали вид с уступа. Начался дождь.
– Я должен поговорить с фермерами о посевах этого года, да и будущего тоже, – сказал Даверак, глядя на поля. Это был его долг и воля старого Бона, но оба сына восприняли как бестактность со стороны Даверака, что он так скоро начал об этом думать.
– Заведете ли вы управляющего