голос, внушала трепет широкоплечая стройная фигура, восхищало мужественное красивое лицо.
Господи, что за неуместные мысли! Каким бы он ни был: сказочным красавцем или, наоборот, чудовищем, похожим на жабу, – он возьмет ее в любом случае, хочет она того или нет, возьмет по праву победителя, праву сильного, только ему придется приложить немало усилий, прежде чем он воспользуется своим военным трофеем, уж она об этом позаботится.
– Ну что уставился? Стоишь как истукан? – яростно выкрикнула Ида.
Дрого, разумеется, слов не понял, но тон, которым они были сказаны, достаточно красноречиво свидетельствовал, что это вовсе не комплимент. Лицо ее исказилось от ярости, от этого стало еще прекраснее. «Если даже в гневе она способна заворожить, то что будет, когда улыбнется?» – подумал Дрого, но для вящей безопасности решил напустить на себя суровость и властно произнес, протягивая руку:
– Ты пойдешь с нами!
Взглянув на него с таким отвращением, словно перед ней была гремучая змея, Ида крепче сжала шкатулку и молча направилась к двери. Дрого последовал за ней, раздумывая, а не был ли прав Серл, предположив, что девушка понимает их речь.
Вскочив на лошадь, норманн подал руку Иде, но та сделала вид, что не заметила этого, и села на лошаденку, впряженную в повозку, нагруженную клетками с птицей. Сзади к повозке норманны привязали скот, и от кудахтанья, гогота и блеяния лошадь прядала ушами и била копытом. Неужели норманны намереваются таким образом перегнать добытый «провиант» в Пивинси? И еще одна мысль не выходила у нее из головы: если Эдит знала, чьи желудки наполнит вся ее живность, то зачем выращивала и выкармливала ее? Наверное, у старой предсказательницы была на это какая-то особая причина… Свистнув собакам, чтобы бежали следом, Ида ударила лошадь ногами по бокам, и та медленно тронулась с места.
Дрого, сконфуженный, услышал смех Серла и с неудовольствием подумал, что теперь у его старшего друга появился еще один повод для подшучиваний, а возможно, и не только у него. Красота незнакомки, несомненно, привлечет внимание, поэтому пора жестко заявить на нее свои права, а заодно указать ей ее место: похоже, ей никто не объяснил, что хозяин – мужчина.
– Мы что, и эту девушку берем с собой? – прервал его размышления Унвин.
– Конечно. Это же моя пленница, – буркнул Дрого.
– Пленница, говорите?.. – с сомнением проговорил юноша.
– А разве это не ясно? Разве ты не видел, как она бросилась ко мне по первому же зову? Посмотри внимательнее, парень: ее согнутая спина говорит о полной покорности и желании повиноваться своему господину.
До Унвина наконец дошло, что Дрого иронизирует, и он широко улыбнулся. Ида тоже едва не рассмеялась. Хоть она и ценила в мужчинах чувство юмора, нельзя ни в коем случае показывать, что вражеские воины могут быть хоть в чем-то привлекательными и выдавать себя. «Заруби себе на носу, Ида из Пивинси: норманны не должны знать, что ты понимаешь их язык», – в сотый раз сказала она себе и, прикусив губу, подавила улыбку…
На