делом испокон веков, – продолжал Чемпион. – Вы хоть представляете, как сложно придать новый смысл тому, что общество уже давно порицает? Я десятки лет убеждал народ, что картофель не ядовит, но люди все равно не покупают его на рынках!
Мадам Грозенберри недоуменно качала головой.
– Вы сравниваете расу ни в чем не повинных людей с картошкой, Ваше Величество?
– Я понимаю, что у вас благая цель, мадам, но мир не готов к таким переменам. Боже, да я и сам не готов! Если вы хотите уберечь фей от несправедливого наказания, то мой вам совет: научите их помалкивать и противиться желанию использовать магию! Так будет куда проще, чем убеждать упрямый народ думать иначе.
– Противиться желанию? Ваше Величество, вы, видно, шутите!
– А почему нет? Обычные люди каждый день борются с какими-нибудь искушениями.
– Потому что вы считаете, что магия появляется по желанию, как будто это вопрос выбора.
– Конечно, магия – вопрос выбора!
– НЕТ! ЭТО! НЕ! ТАК!
Впервые с начала разговора доброжелательный тон мадам Грозенберри сменился. Глубоко затаенный гнев прорвался наружу: лицо ее будто окаменело, а глаза метали молнии. Чемпион словно увидел перед собой совершенно другую женщину – женщину, которую стоит бояться.
– Магия – это не выбор, – отчеканила мадам Грозенберри. – Невежество – это выбор. Ненависть – это выбор. Жестокость – это выбор. Но чье-то существование – это никакой не выбор, не вина и уж точно не преступление. Вам бы не помешало набраться ума.
От страха Чемпион лишился дара речи. Возможно, у него разыгралось воображение, но когда мадам Грозенберри вышла из себя, гроза снаружи словно усилилась. Похоже, эта женщина крайне редко теряла самообладание, потому что ее воспитанницам, как и королю, стало не по себе. Мадам Грозенберри закрыла глаза, глубоко вздохнула, успокоилась и продолжила разговор.
– Пожалуй, надо, чтобы Его Величество увидел все собственными глазами, – предложила она. – Тангерина? Скайлин? Покажите, пожалуйста, королю Чемпиону, почему магия – это не выбор.
Воспитанницы переглянулись – им давно не терпелось это сделать. Девочки поднялись с дивана, сняли мантии и размотали тюрбаны. У Тангерины под мантией оказалось платье из пчелиных сот, сочащихся медом, а в ее ярко-оранжевых волосах был улей, в котором жил целый рой пчел. Скайлин носила темно-синее одеяние, похожее на купальный костюм, а с ее головы ниспадали целые потоки воды, стекая по всему телу к ногам.
У Чемпиона отвисла челюсть, когда он увидел, что прятали девочки под мантиями и тюрбанами. За все годы своего правления он ни разу не лицезрел магию в человечьем обличье. Теперь ему стало понятно, откуда доносились необычное жужжание и журчание.
– Боже праведный, – выдохнул король. – Все феи так выглядят?
– Магия влияет на всех по-разному, – объяснила мадам Грозенберри. – Некоторые ведут совершенно обычную жизнь, а потом магия неожиданно проявляет себя, а у других магические черты видны с рождения.
– Но этого не может быть, – возразил Чемпион. – Если бы магические