книжечка. На месте. Она с облегчением выдохнула.
– Сейчас я дозаполню вашу карту, М 1/1. И отпущу, – она задержала взгляд, – стойте. Вам назначен седативный препарат. Почему не сказали?
– Не было времени, – Ева покачала головой и, сунув руку в задний карман джинс, достала документы, сложенные в четыре раза.
– Вы в курсе, что это не салфетка, – Севил недовольно развернула лист и проверила наличие печатей.
– Не было времени привести в порядок. Моя вина. Надеюсь, это не станет проблемой.
– Конечно, станет. К счастью, не для меня. С такой чертой в характере вы вряд ли скоро продвинетесь по службе, – Севил скривила рот в улыбке, подписала документ и достала из стеклянного шкафа небольшую баночку с таблетками, – пейте, протянула она одну из них Еве.
– Без воды?
– Вы справитесь. Так, а теперь подпишите здесь. Это подтверждение, что я выдала вам лекарство. Теперь прошу покинуть кабинет и отправиться на занятия.
У кабинета уже стояла длинная очередь из пострадавших. Рядом у стены складывали чёрные пакеты с телами. Ева не могла понять, почему их сразу не отправили на кремацию. Четыре, пять, семь, девять. Девять погибших ожидали последнего осмотра. Патрульные в толпе показались Еве такими же мертвецами. Они не разговаривали и, казалось, не думали, молча стояли вдоль другой стены и смотрели в пустоту. Им больно или страшно? Ева не могла разобраться. У каждого, кто служил при Патрулате, была одна общая черта – никто не боялся умереть от рук предателей. Но иногда Еве казалось, что никакая другая смерть их тоже не страшила.
– Ева, с тобой всё в порядке, – с влажными глазами спросила Марта, практически налетевшая на подругу. Она встала максимально близко, так, чтобы можно было услышать шёпот, – я волновалась.
Марта осмотрелась: патрульные продолжали прилежно выполнять свою работу. Они стучали по экранам планшетов, набирая слова, подписывали документы и передавали их друг другу, приветливо улыбались и уступали дорогу старшим чинам.
– Кажется, да. Я, если честно, сомневаюсь, – сама формулировка была непривычна для Евы. Она всегда говорила то, что требуется, а честность была одним из главных компонентов.
– Почему тебя отпустили? – Марта теребила край куртки и часто моргала.
Но Ева не обращала внимания на все признаки эмоциональной нестабильности. Сейчас её заботило только одно – синяя книжечка, прижатая к самому телу. Она кивнула подруге и поспешила в своё потаённое место, в кладовую. Там будет минут 5, но этого должно хватить, чтобы понять, что грозит за сокрытие такой важной улики от начальства.
Тёмные стены, идеальные чистые полки и тишина, ровно до тех пор, пока сотрудник службы уборки идёт из одного конца коридора в другой. Ева дрожащими, слегка вспотевшими, руками достала своё тайное сокровище. Только сейчас она рассмотрела все потёртости, мятые уголки листов и торчащий край фотографии. Ежедневник – вот что это было. Поверх выцветших букв были сделаны записи чёрным, слегка размазавшимся, карандашом.
«Принадлежит