York Dolls, Игги Поп и множество других), которых притягивала атмосфера, характерная для арт-колледжей и схожих субкультурных учреждений.
В Нью-Йорке такими центрами притяжения были «Серебряная фабрика» Уорхола, Центр искусств Мерсера и гримерка клуба Max’s Kansas City. В Берлине – клуб «Зодиак», в Дюссельдорфе – Ratinger Hof. В Британии стихийные художественные сообщества также сыграли свою роль: в начале 1970-х такое общество зародилось в лондонском Butler’s Wharf, десятилетием позже сложилось вокруг ночного клуба Haçienda в Манчестере; даже недолго протянувшая «Арт-лаборатория» Дэвида Боуи в лондонском пригороде Бекенхэме успела оставить свой след.
Джон Леннон испытал на себе оба сценария: за учебой (впрочем, не слишком усердной) в Ливерпульском колледже искусств последовало глубокое погружение в гамбургскую арт-тусовку. Его характер и мировоззрение были типичными для представителя арт-попа; он также стал одним из первых и, безусловно, самым влиятельным музыкантом из арт-колледжа эпохи музыкального бума 1960-х. Кроме того, чуть позже именно он свел воедино искусство и популярную музыку – и в его исполнении это сочетание стало обескураживающе публичным и все же глубоко сокровенным. По этой причине мы начнем с развернутого рассказа про молодого Леннона. Как рядовой художник-музыкант, он некоторым образом говорит за всех остальных, а его личная история помогает дать общее определение начинающейся эре арт-попа.
Клаус Форман, наставник Леннона в начале 1960-х, поделился с Филиппом Норманом таким впечатлением о музыканте во время его пребывания в Гамбурге: «Он любил петь, он любил песни <…> но меня больше всего впечатлил настрой этого парня. Всё, чего он хотел, – быть не таким, как все. Он хотел совершить что-то особенное, что-то выдающееся».
Это простое, жгучее желание «быть не таким, как все» стало главной мотивацией для десятков художников-музыкантов из арт-колледжей (включая переметнувшихся на их сторону «настоящих» музыкантов – как получивших формальное образование, так и самоучек) с тех самых пор, как рок-н-ролл и поп-арт одновременно появились на свет. Здесь и начинается наша история.
Часть I. 1950-е, 1960-е
1. Завтрашние дни послевоенной Британии: 1956 год и всё такое
На моей волне больше никого нет – в смысле, она либо слишком высокая, либо слишком низкая.
Между концом Второй мировой войны и пришествием рок-н-ролла Британия, по определению джазового певца Джорджа Мелли, была «бесцветным потрепанным миром, где прилежные мальчики играли в пинг-понг». В конце 1956 года Британская империя дышала на ладан из-за Суэцкого кризиса, только недавно отменили нормирование продуктов, а со словом «поп» ассоциировался лишь лимонад[1]. Однако в пригороде Ливерпуля кое-что внушало оптимизм. Джон Леннон уговорил маму купить гитару.
«До Элвиса ничего не было», – скажет позже Леннон, но, разумеется, кое-что до Элвиса всё же было. Помимо