Майка, брата Дэна. Тщетно пытаясь уснуть, Дэн слышал, как Джим дразнит ее: «Смотреть можно, трогать нельзя». Приглашать девчонок и дразнить их своей «штукой» стало для него регулярным ритуалом. «Я бы ни за что не стал проделывать такое при нем, – говорит Эрлуайн, – а он при мне делал». Братья Эрлуайны знали, что внушительных размеров «штука» очень важна для самосознания Остерберга. Поэтому никто не удивился, что в качестве вокального номера он выбрал именно “I’m A Man” («Я мужик»).
Соблазняя (или терзая) подружку Майкла Эрлуайна, Джим реализовал свой эдипов комплекс по отношению к отцеподобной фигуре. Впоследствии Джим презрительно называл The Prime Movers «упаднической богемой», но в 1966 году влияние Эрлуайнов было огромным. «[Игги], как губка, впитывал наши идеи, – говорит Скотт Ричардсон, в то время вокалист The Chosen Few. – Майкл любил командовать, но он оказывал большое влияние».
Боб Шефф наблюдал Игги вблизи и в The Stooges, и в The Prime Movers и чувствовал, что Майкл Эрлуайн «не то чтобы ментор, но во многом сделал его. Опыт [с The Prime Movers] был очень важен для Игги в эмоциональном отношении. Майкл любил эмоциональные ситуации и вкладывал это в музыку. И Игги тоже такой».
Интеллектуальный, до сих пор вдохновляющий, зачастую возмутительный – иногда трудно узнать его мнение о людях, ибо он гораздо больше интересуется самим собой, – Майкл Эрлуайн был беззаветно предан своей музыке. И это не была самовлюбленная преданность – он стремился повести за собой публику, зачастую буквально. Как-то поздно вечером, после концерта The Prime Movers в «Клинтс-клубе», где он вогнал публику в экстаз, Майкл повел группу и еще человек двадцать по улицам Анн-Арбора, проповедуя и призывая их восхищаться красотой окружающего. Они бродили до шести утра, проникаясь высокодуховным превращением ночи в рассвет, и наконец завалились в круглосуточный греческий ресторан для удовлетворения более земных потребностей. «Невероятный был опыт, – вспоминает Шефф. – Харизматичный опыт». Мало кто из артистов пошел бы на подобный риск, но такое отношение к публике было важнейшим уроком. И впоследствии ученик превзошел своего учителя.
В каком-то смысле Игги уже тогда намного обогнал своего ментора; как и в случае с «Игуанами», среди поклонниц The Prime Movers было принято тащиться от барабанщика. В числе их была Кэти Эштон, сестра Рона и Скотта: «Я подписала еще пару подружек, и мы образовали фан-клуб и выполняли роль визжащих фанаток. Он мне ужасно нравился. Одно время мы с ним ходили по улице, держась за руки, сама невинность, или сидели у него на кровати… Для меня все это имело огромное значение».
Другая фанатка The Prime Movers, Джоан Бойл, несмотря на все фокусы («говорил людям гадости, показывал язык»), говорит, что Джим был милым, деликатным и «чутким. Совершенно точно. Он помогал мне наладить отношения с мужем [Дэном Эрлуайном], давал советы». Тяга к женскому полу вдохновила Игги на колонку полезных советов в листке The Prime Movers, в целом довольно скучном, – на общем фоне смотрится как фотка ню в сталинской листовке. Он там делится мудростью с влюбленными