так выразиться, наше зло. И из этого зла делает добро.
Самый высший Промысл, какой мы знаем в истории человечества, это, конечно, грех – страшный, самый большой грех, какой человечество когда-либо сделало, распяв на Кресте Иисуса Христа. Но этим Крестом Промысл Божий спас и спасает мир.
Мы видим Промысл Божий ежечасно, ежеминутно, иногда постижение его смысла растягивается для нас на десятилетия. Я не мог себе представить, и в голову не шло, и не снилось мне, что окажусь в этой комнате. Даже когда я сейчас ехал в Москву, я не знал и не думал, что буду находиться в келье святейшего патриарха Тихона, Московского и всея Руси, причисленного теперь к лику святых исповедника Всероссийского. И в то же самое время для нас в Америке, откуда я приехал, – просветителя.
Когда святитель Тихон в начале века был архиепископом в том самом городе Сан-Франциско, где потом мне, грешному, тоже было суждено служить, причем в его облачениях, – он не мог себе даже представить, что окажется здесь, в этой комнате, под домашним арестом и страшным давлением, духовным и психологическим (физически тоже было нелегко), только за то, что он был настоящий, подлинный, верный христианин. Ничего больше!
Он сказал: «Пусть имя мое погибнет, лишь бы Церкви было лучше». Такая жертва есть подлинная христианская любовь, изумительная, любовь, которая совершенно уже не считается с собой и во всем повинуется Промыслу Божию. И хотя, конечно, повторяю, он не знал, когда был в Америке, что окажется узником у себя на родине, и в таком положении, на таком посту, тем не менее все-таки уже, конечно, видел и чувствовал, что путь Церкви Русской был дан ему в руки не только внешне, административно и официально, но гораздо глубже. И когда он говорил эти слова, он осознавал, что направляет историю Русской Церкви туда, куда Промысл Божий ее ведет. И вот мы сейчас видим завершение на этом отрезке времени Промысла Божия. Мы видим, как Церковь Русская сейчас восстает, Святая Русь возвращается как бы из забытья. В свое время это слово нельзя было даже произнести, а теперь мы видим и понимаем Промысл Божий, ведущий не только Русскую Церковь, но и весь русский народ, и всю Россию – всю, со всеми ее республиками, народами – в одном историческом направлении, которое определяется Богом.
Но не только исторически и глобально мы можем говорить о Промысле. Вот я сказал, что каждую секунду мы учимся… Приведу вам личный пример. Я повторяю, даже не думал и не гадал, что окажусь здесь, но еще почему? Потому что четыре месяца назад, подходя к церкви, которая пригласила меня служить и проповедовать – Румынская православная церковь, я подскользнулся, упал и менее чем за секунду получил перелом, который один русский врач назвал «переломище». Прибежали ко мне люди, принесли стул, я тут же сел и говорю: «Ну, батюшка, вот вам тема. Она сама нам дана, и вам, и мне». Понимаете, за секунду мы не знаем, что с нами будет. Я говорю: «Вы, батюшка, говорите, – подошла уже „скорая“ быстро, – а я поеду в больницу». И вот с тех пор – верите? – сегодня здесь, в Донском монастыре, первый раз я шел, не хромая. Вот вам