проникновенные минуты лицо моё кривится ухмылкой и каждая его чёрточка выражает враждебное закону чувство протеста.
«Разницы-то ведь нет никакой, а больше всего удивляют меня все эти разницы!» – говорил ещё как-то наш бывший начальник, который, впрочем, вытребовал всё-таки себе эту санкцию на суицид и больше не существует.
А причиной тогда указал он «личное несоотношение потребительского аппетита с нормой потребления»: я, говорит, будучи руководителем, вынужден иметь свободное время, в отличие от моих подчинённых, которые, – получая всё необходимое вовремя, – в нём не нуждаются. Я же, мало того что должен неуклонно думать о повышении своего потребительского интереса на вещи, по существу, в хозяйстве непотребные, как к тому меня склоняет не только семейное положение, но и занимаемая мной должность, – так и всё свободное время посвящать именно этому. Из чего следует, что, имея свободное время, я не имею его вовсе, то есть фактически. А мне хотелось бы, в свою очередь, просто и честно выполнять свои функции.
«Но это главным образом и входит в ваши функции», – отвечают ему. «В таком случае я требую с этой секунды считать меня профнепригодным и немедленно расстрелять!» – так, взбешённый, решил он наспех, но, одумавшись, самовольно избрал смерть от алкогольного отравления, настолько затянувшуюся, что чиновники за это время успели принять резолюцию – и в последний момент решили дело законно.
И как тут ему не посочувствуешь. Только послушайте, какой лапшой нам каждый день обвешивают уши, – читаю: «Будьте бдительны, помните, что проституцией разрешено заниматься только с письменного разрешения и в строго отведённых для того местах! Каждый покупающий с рук проститутку становится соучастником разрушения мира – нашего с вами мира! Будьте благоразумны – обращайтесь в притоны тётки Риты! Крупнейшая сеть гадюшников в городе! Есть на любой станции метро! Выбирайте комфортабельный отдых под присмотром полиции, где вас и вашу семью оградят от неприятной возможности заразиться! Но если вам не повезло – обращайтесь в клинику доктора Цепкина…», или вот ещё: «Брось наркотики и рок-н-ролл – займись бальными танцами! Заимей жену, поимей любовницу! Заделайся лыжником, бросай мастурбацию – УСТАНОВИ, НАКОНЕЦ, СВОЙ ЛИЧНЫЙ ВАТЕРКЛОЗЕТ, БУДЬ ЧЕЛОВЕКОМ!!! Также вашему вниманию представляем – ультрановый файервиброклозет – прогресс под стать процессу!»
– Кхе-кхе! Что это вы там, любезнейший, изволите вслух измышлять? – раздался возглас из соседней кабинки и возвратил меня из забытья. По осипшему от табака голосу узнаю токаря Барыгина.
– А! Михалыч! Это ты, старый бес, на меня волну настроил? Уж за таким делом застукал – ни стыда ни совести.
– Какой тут стыд, сынок, когда в местах общего пользования заводятся такие политически опасные мысли?
– Э-э не, отец, это тебе показалось: какие тут мысли – просто микроб, какому в местах таких быть и положено.
– А мне, сынок, положено доносить, раз микроб ополчился и стал опасен.
– Это да, Михалыч, это мысль