ты любишь?
Это был бы нормальный вопрос, если бы обстоятельства нашего «свидания».
– Это неважно.
Для меня это действительно не имеет значения. Я готова выполнять часть своей сделки, стонать под ним, кричать под ним если потребуется, но я не здесь не по собственной воле.
– То есть ты готова вытерпеть все, что я захочу с тобой сделать? И все ради безопасности своих родителей? – В голос Доминика добавляются рычащие ноты. Злится? С чего бы? Я же послушная.
– Да.
Вервольф резко разворачивает меня к себе спиной и откидывается на сиденье, так что оказываюсь полулежащей на нем. Распластанной по его большому, сильному телу. Не видящей его, но чувствующей всего и полностью. От горячего дыхания, скользящего по затылку, меня бросает из жара в холод и обратно.
Проверка?
Я дергаюсь, когда он расстегивает ширинку на моих джинсах, но тут же заставляю себя лежать спокойно, только вонзаю ногти в ладони и пытаюсь дышать глубоко.
Хочется ему меня лапать? Имеет право.
Одной ладонью он скользит мне в трусики, а второй забирается под свитер, сжимая грудь. Дыхание сбивается, с моих губ срывается вздох, за который я готова сожрать себя с потрохами. А вот рычание вервольфа подо мной теперь можно определить как довольное.
Мне приходится сдерживаться, чтобы не пытаться сдвинуть колени или, что еще хуже – прогнуться в пояснице, подаваясь вперед, когда Доминик без труда находит заветную точку на моем теле. Я до боли прикусываю губу, когда он повторяет движение и одновременно с этим щипает сосок. Заставляю себя смотреть в потолок, маячащий над головой. Потому что, если закрою глаза, станет только хуже.
У меня слишком давно не было секса. Только так можно объяснить, что от действий Доминика меня ведет. Физиология, чтоб ее бесы побрали!
– Не сдерживай себя, Шарлин, – шепчет этот… деловой партнер. – Я же знаю, что тебе сейчас очень хорошо. Я чувствую это по твоему изменившемуся аромату.
– Тебе не кажется, – говорю быстро, хотя мой голос выдает меня с головой, – что в твоих условиях было, что я должна стонать под тобой, а не над?
Его тихий смех ударяет по нервам, а я почти готова сдаться, потому что мое тело горит. Еще несколько движений, и я у черты. И плевать, что подвел меня к ней Экрот!
Плевать на все.
Все прекращается быстрее, чем начиналось: Доминик убирает руки и просто пересаживает меня с колен на соседнее сидение. Возбужденную. Неудовлетворенную. Ничего не понимающую. С горящими щеками и беспорядком в одежде.
А вот Доминик холоден и спокоен, будто не он только что откровенно касался меня.
– В следующий раз так и будет, – обещает он. – Мы приехали.
Что?
Только сейчас до меня доходит, что лимузин больше не движется. Как давно?
Хотя какая разница, если можно сбежать отсюда!
Из места, где я только что… Только что…
Хочется надавать себе по пылающим щекам! Не за то, что я позволила ему. За то, что позволила себе!
Я спешно поправляю одежду: застегиваю молнию,