– понятие очень сложное. Потому что можно приспособленность видеть в том, что ты – точно такой же, как все. Но можно видеть ее и в обратном, то есть в том, что у тебя достаточно личного, объективного суждения, чтобы противостоять всем – но не просто лягаться вправо и влево, а мыслить, выносить суждение и соответственно действовать. Между этими двумя крайностями есть масса оттенков, но так или иначе нормальность всегда определяется той или иной формой приспособленности, и это очень относительное определение. Например, на основании такого определения можно сказать, что целый ряд великих людей и святых были ненормальны; в конечном же итоге они-то и были нормальны, а мы – нет.
Известное неуважение к так называемым «критериям нормальности» родилось вовсе не сегодня – его высказывали еще старые авторы. Так, французский психиатр
Кюльер говорил, что «в тот самый день, когда больше не будет полунормальных людей, цивилизованный мир погибнет, погибнет не от избытка мудрости, а от избытка посредственности». А по ироничному замечанию итальянского психиатра Чезаре Ломброзо, «нормальный человек – это человек, обладающий хорошим аппетитом, порядочный работник, эгоист, рутинер, терпеливый, уважающий всякую власть, животное». Точнее, пожалуй, и не скажешь…
Понятно, что при таком количестве противоречий существует и другое понимание психической нормы, но это понимание обычно реализуется в рамках религиозных устремлений или духовных учений – в этом случае критерий психической нормальности выводится не от уровня часто встречающейся посредственности, а от Идеала. Подобное возможно только в случае различения понятий «человек» и «личность». Тогда последнее можно рассматривать как инструмент, орган, орудие человеческой сущности.
В этом случае «нормальность» или «ненормальность» личности будет зависеть от того, как служит она человеку, способствует ли ее позиция, конкретная структура (сочетание личностных качеств) и направленность побудительных мотивов (действий) приобщению к родовой человеческой сущности или, напротив, разобщает с этой сущностью, запутывает и усложняет связи с ней.
Таким образом, понятие нормы приобретает иное направление и вектор развития: не к статистике, адаптации и т. п., а к представлению о человеческой сущности, к образу человека как Человека! Другими словами, проблема нормального развития личности ставится в зависимость от проблемы нормального развития человека. Последнее, в самом общем виде, понимается как такое развитие, которое ведет к обретению человеческой сущности, к соответствию понятию «человек». Отсюда, соответственно, когда речь идет о развитии человека, тогда личность – это специфический инструмент, орудие этого развития. И как инструмент оценивается в зависимости от того, как служит своему назначению, способствует или нет приобщению человека к его сущности. Поэтому человек может быть вполне психически здоровым (хорошо запоминать и мыслить, ставить сложные цели, быть деятельным, руководствоваться осознанными мотивами, достигать успехов,