и закрывает дверь. На обивке салона видны пятна плесени. Вибрация двигателя ощущается через сиденье. Из трейлера выходит водитель и мгновенно оказывается рядом с машиной. В следующее мгновение он тянется к дверной ручке. Линдси успевает вовремя заблокировать двери. Водитель лязгает ручкой, потом выпускает ее и прижимается лицом к стеклу. По волоскам на его лице проходит рябь. Он ударяет кулаком в перчатке по стеклу и оставляет кулак на нем. Линдси видит на кулаке слишком много костяшек, от которых отходят слишком длинные пальцы.
Она лихорадочно перебирается через стояночный тормоз на место водителя и прижимается к двери. От ключа в замке зажигания свешивается, слегка покачиваясь, знакомая цепочка.
Что-то впереди привлекает ее внимание. Слабое свечение проникает сквозь слой грязи на ветровом стекле. Она искоса смотрит туда. В десяти метрах перед нею в воздухе висят огоньки. Она не может понять, что именно видит. Там нет ничего такого, от чего мог бы отражаться свет, просто свободное пространство. Это, должно быть, иллюзия, результат странного взаимодействия грязного стекла и лампы, горящей у соседа на крыльце, только Линдси знает, что это не так. Она знает, поскольку огоньки такого же желчного оттенка, который она видела в глазках водителя. И огоньки не похожи на висящие в воздухе, скорее, они плывут в нем, светятся в его толще. Выглядит это так, будто фонарик светит через приложенную к нему папиросную бумагу. Лучи просачиваются через нее, выявляя ее тонкость и непрочность, готовность порваться при малейшем растяжении.
С одной стороны от Линдси водитель продолжает возиться с дверцей машины. С другой из трейлера выходит Гас. Он видит, что происходит, и сонное выражение на его лице уступает место ужасу. Он кричит, зовет Линдси по имени. Что бы он ни кричал, она все равно не слышит. Прошло восемь лет с тех пор, как она последний раз сидела за рулем этого автомобиля. Отец отвозил ее на пустые автостоянки, чтобы она там упражнялась в вождении. Он расставлял оранжевые конусы и часами занимался с нею возвратно-поступательными разворотами и парковкой в ряд. Если у нее получалось, в награду он разрешал ей довести машину до дому. Восемь лет, но мышечная память все еще сохраняется, а ее уже нет.
Четыре абстрактные картины
Нина Аллан
Жизнь на холсте: работа Ребекки Хэтауэй, музей Бертона и Художественная галерея, Байдфорд, август 2016 года.
Ребекка Хэтауэй умерла в феврале 2015 года от осложнений, последовавших за поставленным четырьмя годами ранее диагнозом «болезнь Альцгеймера в ранней стадии». Ей было сорок девять лет. На протяжении своей творческой жизни Хэтауэй работала с разными материалами, в том числе с керамикой и тканями, постоянно возвращаясь к живописи маслом. Свои живописные работы она сравнивала с ведением дневника. Десять работ, выполненных маслом по холсту, представленные на настоящей выставке, созданы в разные периоды ее творчества. Самая ранняя из них – дипломная