дебри музея.
– Как вы?.. Чем вы занимаетесь? – спросил он Варди, пока тот переводил дыхание посреди очередной мысли. «Как это вообще назвать?» – думал Билли. Эту реконструкционную рекогносцировку, берсеркский сплайсинг мемов, когда сперва видишь на пустом месте паттерны, потом связь, потом причины и следствия, а потом раскольнический смысл.
Варди даже улыбнулся.
– Паранойя, – ответил он. – Теология.
Они дошли до выхода, которым Билли никогда не пользовался, и он отдернулся от прохлады улицы. День неистовствовал: корчились на ветру деревья, облака неслись, словно опаздывали на важную встречу. Билли сел на каменные ступеньки.
– Значит, парень в подвале… – сказал он.
– Мы еще не знаем, – сказал Варди. – Попался под руку. Раскольник, охранник, жертвоприношение, что-то такое. В данный момент я говорю об общей картине.
– Все это тебя не касалось бы, – сказал Бэрон. Он, держа руки в карманах, адресовал реплики одному из каменных животных на стенах здания. Воздух обволакивал волосы и одежду Билли. – Тебе бы не пришлось из-за этого волноваться. Но вот какая штука. После Парнелла в автобусе, после подобного внимания кажется, что они по какой-то причине… заметили вас, мистер Хэрроу.
Он поймал взгляд Билли. Том передернулся. Бросил взгляд на территорию, на улицу за воротами, на колышущуюся растительную жизнь. Порывами двигался мусор, полз по мостовой, как придонные гады.
– Ты участник заговора, из-за которого их бог оказался в плену, – сказал Варди. – Но это еще не все. Ты специалист по кальмарам, Билли. Похоже, ты кого-то заинтересовал. Теперь ты представляешь для них интерес.
Он встал между Билли и ветром.
– Это ты обнаружил, что кальмар пропал, – сказал он. – Ты его туда изначально и поставил. Это у твоих пальчиков всегда была особая сноровка для моллюсков. – Он пошевелил пальцами. – А теперь ты нашел мертвеца. Что же удивительного, что они заинтересовались?
– Ты чувствовал… что что-то происходит, – сказал Бэрон. – Согласишься?
– Что со мной творится? – сумел спокойно выговорить Билли.
– Не волнуйся, Билли Хэрроу. Это прозорливость, а не паранойя, – то, что ты чувствовал. – Бэрон поворачивался, окидывая взглядом лондонскую панораму, и куда бы он ни смотрел, когда бы ни останавливался глазами на каком-нибудь черном пятачке, Билли тоже смотрел туда. – В мире действительно что-то не так. И это что-то заметило тебя. Не самое лучшее положение. – Билли сидел на обозрении мира, как крошечная добыча.
– Что вы хотите? – спросил Билли. – В смысле, узнать, кто убил этого парня, да? А со мной что будет? И вы вернете спрута?
– Таковы наши намерения, да, – сказал Бэрон. – В конце концов, секты и ограбления – в нашей юрисдикции. А теперь и убийство. Да. И твоя безопасность, скажем так, для нас немаловажна.
– Чего они хотят? При чем тут Дейн? – спросил Билли. – И вы же какие-то тайные охотники на секты, да? Тогда зачем вы мне все это рассказываете?
– Знаю-знаю,