наешь суть,
Открыв лишь внутреннюю дверцу.
Глава 1
– Ганька!
Возмущенный крик кухарки сотряс стены большой уютной комнаты с камином, в эту минуту щедро освещенной зимним солнцем.
– Ганька, убери оттуда лапы!
На крик Клэр отреагировали, казалось, даже засохшие цветы на тумбе, задрожав в вазе, а вот рыжая кошка, именованная сначала Огоньком, потом Фитильком, а затем и Ганькой, не повела и ухом, продолжая с любопытством и усилием проталкивать когтистую конечность в стоящую на диване клетку, наполовину заполненную маленькими круглыми глазастыми существами. Обычно кошка охотно отзывалась на любое из данных ей имен (особенно когда дело касалось очередного приема пищи), но в этот раз хитрый рыжий ум был полностью занят тем, как выудить из клетки хотя бы одну пушистую особь.
– Дина, она всех Смешариков сожрет!
– Если сожрет, тогда Дрейк с меня шкуру спустит, – смеясь, ответила я, входя в комнату и наблюдая за тем, как Клэр стягивает отчаянно цепляющуюся за обивку дивана любимицу. Смешно было еще потому, что брошенное один-единственный раз слово «смешарики» молниеносно прижилось в этом мире и теперь относилось к глазастым существам, сидящим в клетке. Другого названия у них не было все равно.
– Забери, пожалуйста, клетку в спальню. А то не пообедаем сегодня! Уже накрывать на стол пора.
– Хорошо, сейчас унесу. Мне все равно еще нужно раз двадцать перенестись – как раз успею, пока накрываешь.
Клетку с непонятными существами две с половиной недели назад вручил мне Дрейк, заявив о том, что теперь именно с их помощью я буду оттачивать телепортацию разумных объектов. Впервые взглянув на глазастых «нечто», напоминающих не то ожившие плюшевые игрушки, не то безротых и безухих гремлинов, я оторопело ткнула в них пальцем, держась, впрочем, на приличном расстоянии (вдруг где-нибудь в шерсти все же скрывается зубастая пасть?)
– Что это?!
– Не что, а кто. Это искусственно созданный подвид существ, обладающих памятью.
– А почему у них ни рук, ни ног?
– Чтобы не разбегались и не чинили дополнительных препятствий.
– А глаза зачем?
– Чтобы напоминали о том, что они живые.
Я недоверчиво покосилась на клетку, ожидая скрытого подвоха. На меня смотрели несколько десятков пар глаз, выражение которых не поддавалось расшифровке.
– Они мне не нравятся.
– А они и не должны тебе нравиться. Ты будешь их телепортировать с одного места на другое, чтобы мы смогли определить статистику потерь. Ежедневно по несколько сотен раз. Куда и откуда, меня не интересует. В конце каждой недели я буду проверять результаты: количество особей, качество памяти. Когда сможешь производить телепортацию без потерь в течение хотя бы семи дней, позволю работать с людьми. А теперь марш домой. Вместе с клеткой!
Так у меня появились Смешарики. И целый ворох работы дома в виде постоянных скачков по комнатам особняка.
Чтобы не шокировать повариху, одновременно занявшую нишу подруги, пришлось (с разрешения Начальника) посвятить Клэр в особенности моей работы: кто я и на кого работаю. Та, к моей радости, удивлялась недолго, к вопросу подошла прагматично, заявив, что «раз уж и такое на свете бывает, значит, оно зачем-то нужно», после чего со слоновьим спокойствием принялась изо дня в день наблюдать за моей эпопеей с клеткой, подлавливая меня время от времени на кухне, чтобы обсудить меню на день.
Как только клетка была убрана в спальню и накрыта тряпкой (накрывать Смешариков я приучилась из-за постоянно глазеющих на меня очей), а Ганьке вход в заветную комнату закрыт, мы сели обедать.
– Как результаты на этой неделе? – с интересом спросила Клэр, намазывая теплую булочку маслом.
– Хорошо. Пока не потеряла ни одного. А память проверяет Дрейк, тут не знаю.
– Вот молодец! На прошлой неделе пропал один, так?
Оглядев «диетический» стол, ломившийся от блюд, я усмехнулась. Клэр есть Клэр.
– Да. И у одного стерлась память.
– А в первую неделю недоставало аж четырех. Видишь, прогресс налицо!
– Все равно жалко, когда пропадают.
Я аккуратно оттеснила лезущего на колени кота Мишу и вздохнула, вспомнив, как расстроилась, когда обнаружила первые потери. За все время работы со Смешариками, я так и не сумела определить, нравятся мне эти существа или нет. Подумаешь, ни рук, ни ног. Но ведь глаза-то есть… Все-таки живые, хоть и молчат все время. Не сумев прийти к однозначному выводу и теперь, я на автомате погладила Михайло, вытерла шерсть с ладоней салфеткой и принялась за еду.
Если положительный прогресс будет сохраняться, тогда работа с людьми не за горами. Это радовало.
За прошедшие две недели поменялось немногое. Но кое-какие изменения моя жизнь все же претерпела.
Во-первых, она стала более размеренной и спокойной. Во-вторых, в силу того, что теперь большую