косы?
«Значит, я выгляжу ужасно», – мысленно заключила я, шагая вслед за гоблином.
Впрочем, невелика беда: особенно прихорашиваться не для кого. Ни один нормальный маг холода из Вагау на меня не позарится.
Светло-серый особняк как будто выступил навстречу из густых зарослей. Построенный в лучших традициях Вагау, в три этажа, он был по карнизам украшен причудливой резьбой; водостоки выполнены в виде зубастых тварей неизвестной породы, окна – высокие, стрельчатые, – кое-где забраны синими и зеленоватыми стеклами, и от этого в столовой вся семейка имеет вид утопленников, но отцу и матери это нравится. Все это – часть жизни магов холода, уклад которой не меняется веками.
Я вошла в свой дом через черный ход, поднялась по древней винтовой лестнице, чьи ступени изрядно стерлись, немного замешкалась, раздумывая – то ли идти в свою комнату, то ли сразу к отцу… И зашагала дальше, на третий этаж, где размещался кабинет Мориса Валле.
***
Он, как и говорил Мырька, сидел за письменным столом, обложившись баррикадами старинных пергаментов и фолиантов, которые наверняка видели зарождение королевства. Я похожа на отца: те же иссиня-черные волосы, те же густые брови вразлет, тот же острый подбородок. Слишком жесткие черты лица для девушки, но ничего не поделаешь, кровь не вода. Морис Валле усердно скрипел пером, выводя что-то на бумаге и, когда я, постучавшись, вошла в кабинет, едва удостоил взглядом своих великолепных синих глаз. Затем, быстро дописав начатое, отложил перо, сложил ладони домиком и поинтересовался:
– Что ты здесь делаешь? Тебе больше здесь не место.
Меня словно под дых ударили. Перед глазами потемнело, а желудок сжался до размеров грецкого ореха. Волной накатила тошнота, и хорошо, что с самого утра у меня и крошки во рту не было. Так, значит, Морис Валле был прекрасно осведомлен о том, что меня исключили из клана! Но, помилуйте, разве он от этого перестал быть моим отцом?
– Я получила оповещение от старейших, – с трудом шевеля языком, пробормотала я. Слова застревали в горле и кололи нёбо точно конские каштаны, – ты… уже все знаешь?
В ответ – всего лишь кивок. А у меня появилось впечатление, что отец уже начал вмерзать в свой любимый стул – так же, как матушка примерзла руками к ледяным статуям.
– Мы не можем оспаривать решение старейших, – спокойно продолжил отец, глядя куда-то сквозь меня, – ты больше не принадлежишь нашему клану, Ирбис, и не должна здесь находиться. Впрочем, наверняка ты с самого начала подозревала, что именно этим все и кончится. Клан не обязан держать в своих рядах… вышивальщицу.
Последнее слово он выплюнул точно плохо прожаренное мясо.
– Здесь мой дом, – я в отчаянии стиснула руки на груди, – ты что, меня выгоняешь?
– Ничуть, – он приподнял красиво очерченную холеную бровь, – но больше жить здесь ты не будешь, таково решение старейших. Пойди, попрощайся с матерью и…
– И катись на все четыре стороны? – с трудом выдавила я, мысленно молясь Хайо, чтобы весь этот кошмар как можно скорее закончился.
– Как