устриц?
– В том числе. Давай с закрытыми глазами. Хорошая девочка! Ну-ка, глазки закрыла, а ротик открыла! Хорошо! Глотай скорей! Запивай вином!
Третью устрицу я съела самостоятельно, на шестой вошла во вкус, прикончила всю дюжину и поняла, что у аристократов и прочих любителей морских деликатесов губа не дура.
Устрицами ужин можно было бы и ограничить, я вполне насытилась. Но Люба заказала еще жаренных в чесноке больших креветок, потом филе какой-то экзотической рыбы, потом собрасаду – знаменитую свиную колбасу с перцем, на десерт – энсаймаду, воздушный пирог в форме спирали.
Мой бунт при появлении нового блюда она подавляла решительно:
– Не порть мне праздник! Я столько тебя ждала, а ты привередничаешь. Съешь колбаски, если меня любишь!
Под устрицы пили одно белое вино, под креветки – другое, под колбасу – красное, к десерту подали ликер. Всякий вкус я потеряла в середине ужина, осоловела от еды и опьянела от спиртного. Подруга знай себе утрамбовывала в меня, как в рождественского гуся, угощеньица.
К машине я топала на растопыренных ногах: несла набитый живот и пыталась сохранить равновесие. Язык заплетался, но будущее я предсказала точно:
– Это плохо кончится. Ты же знаешь, у меня слабый желудок. Кстати, надо сделать рентген. Сегодняшняя трапеза показала, что у меня по меньшей мере пять желудков. Тебе лишний не нужен?
– Приедем домой, – успокаивала Люба, – я тебе «Пало» дам, от всех болезней им лечусь.
– Что у тебя пало?
– «Пало» – это местный ликер, миндальный и настоянный на многих травах.
– Давай «Пало»! – Мне было море по колено.
Обычно излишек спиртного действует на меня как снотворное. В молодости Люба частенько прерывала застолье призывом: «Включайте скорее музыку! Давайте танцевать! Кира отключается!» Если не танцевать, то спать – выбор у меня ограничен.
Но тут, не иначе как благодаря устрицам и другим дарам океана, воздуху, в котором было не меньше градусов, чем в вине, на меня накатило поэтическое вдохновение. Боком плюхнувшись на сиденье, я принялась сочинять стишки с рифмой на «пало» и развлекала ими всю дорогу Любу. Она живо реагировала на мое «творчество».
С декадентскими подвываниями я тянула:
Всю ночь над городом летало кресало.
И лишь к утру на Профсоюзной пало.
– Что такое кресало?
– Леший его знает! Из любовной лирики, слушай!
Сердце мое пало, до пяток не дошло.
Застряло в пищеводе, как заяц в огороде.
– Подавиться любовью? Мощно!
– Производственная тема, сельскохозяйственная.
Коровье стадо много молока давало,
Но от сибирской язвы, к сожаленью, пало.
– Ты зачем целое стадо погубила?
Оно лежало тихо, не воняло.
Подобного доселе не бывало!
– Все, приехали, поэтесса!
– Ой! – Я с трудом обрела равновесие, выбравшись из машины. – Чуть не упало!
Момента