работай одетой. Не хватало мне статьи за порнографию! – взмолился Шнеерзон.
– Да вы знаете, что такое порнография?! – заорала Си. – Порнография, бля! Это легкая эротика!
– Ну все равно, – испуганно замахал руками хозяин.
Порешили, что Си будет выступать в легком трико типа гимнастического.
Через неделю запись на сеансы «черной магии» перевалила за сотню человек. Си работала каждый день перед закрытием магазина, давая по 6 сеансов – больше она не могла. Пять минут на сеанс, пять минут отдыха.
И вот как это выглядело.
В полутемном зале клиента сажали на высокий стул лицом ко входу. У стен по бокам, почти невидимые, располагались мы с Костиком. Костик включал светомузыку и в дверях, освещенная прямым лучом синего прожектора, появлялась Си.
Она подходила к клиенту, делала несколько пассов и начинала задавать ему вопросы. Первый был – как его зовут, а дальше вопросы могли варьироваться.
Нашей с Костиком задачей было хранить суровое молчание, что, замечу, было непросто, потому что, когда на вопрос «Как тебя зовут?» пожилая женщина отвечает «Туся», а на следующий «Кто ты?» заявляет, что она черная такса, то тут трудно сохранить самообладание.
Впрочем, такие экскурсы душ в мир фауны и флоры были сравнительно редки. Чаще предки испытуемых оказывались вполне добропорядочными Сидоровым Карпом Игнатьевичем, или Майсурадзе Тенгизом, или Майей Точинской, потом рассказывали, что живут они в Питере, Омске или Кутаиси, сколько им лет, а в конце говорили, когда они умерли.
Вот в этом месте было немного не по себе.
– Меня экипаж переехал, да-да, параконный, как сейчас помню, я за мячиком побежал… Мамаша недоглядела за ребенком, – рассказывал довольно древний старик, девятнадцатого года рождения.
Естественно, сеансы эти никак не протоколировались. Клиенты прекрасно помнили, что они о себе наговорили, так что, в случае чего, могли предъявлять претензии только себе.
И все равно некоторые уходили обиженными, когда выясняли, что в прошлой жизни они были кроликом или луком репчатым. А одна красивая и молодая барышня, узнав, что ее бессмертная душа обитала в бабочке-моли в гардеробе на Большой Зеленина, расплакалась и убежала, не дожидаясь конца сеанса.
Там ее и прихлопнули, на Большой Зеленина, двадцать три года назад. Ей бы радоваться, что ее душа обрела наконец такую совершенную и, прямо скажем, сексуальную форму, значительно более эффектную, чем какая-то моль, а она плачет!
И вся эта рутинная, однако, приносящая барыши работа, продолжалась месяца два, пока не произошло следующее.
На сеанс записалась тетка лет пятидесяти, брюнетка, кудрявая, с толстыми губами, по виду несколько скандальная, нервная. По профессии преподаватель черчения в каком-то колледже.
Сразу было видно, что у нее проблемы в личной жизни. И заключаются эти проблемы в том, что личной жизни нет.
Она терпеливо дождалась очереди, правда, заходила пару раз справляться, все ли идет по плану, и несколько волновалась.
– Я