А вдруг в ней еще и мужчина живет.
– Ой, да брось. Не будь ханжой. Мы живем в стране где все толерантны, и все друг друга любят.
– Голова раскалывается. – тяжело протянул Яков. – Не знаю что делать. От Лолы я устал.
– Еще бы… Полгода вы с ней вместе. Не припомню чтобы у тебя были такие долгие отношения.
– Я был бы рад с этим хоть сейчас покончить. Но как быть с той другой.
– То есть ты теперь официально признаешь мою теорию.
– Приходится. Потому что другого объяснения я не вижу. Тут у них дома тоже странное творится. Мать перед ней скачет как пудель. Малыш Павэль боится даже слова лишнего сказать. А главное, ее пони. Ночью они гуляли вместе, а сегодня он от нее чурается как сумасшедший. Она конечно сослалась, что это он из-за меня, но дураку ясно, что пони боится именно ее. Животных сложно провести. Это меня она за нос водит вот уже полгода.
– Что будешь теперь делать?
Яков пожал плечами в ответ, как если бы Герман его мог видеть.
– Пока не знаю. Нужно найти способ снова вызволить другую. Мне нужно хотя бы немного с ней поговорить. Может быть она мне объяснит как ей помочь.
– Давай как-нибудь окрестим ту другую. А то как-то странно мы ее называем.
– Нет, не надо. У нее наверняка есть свое имя. Я просто не спрашивал. Нужно придумать как сделать так, чтобы она снова вышла на связь.
– Начни говорить с Лолой о биологии: о теории, которую она доказывала на дебатах. Или может быть начни читать ей стихи.
– Все это дохлый номер. Я уже пробовал так делать много раз. Но она соскальзывает с темы. А потом вдруг неожиданно в час ночи присылает мне целую поэму.
– Тогда может быть перейдешь к простым действиям.
– Знаю к чему ты клонишь. Этого не будет. Я не за этим сюда приехал.
– Прямо рухнуть со стула можно. Как будто ты и не мой брат вовсе, когда так говоришь. Но я почти уверен, что Лола ничего не захочет слышать о твоих планах. Она уж точно пригласила тебя на целых три дня с ночёвкой не для того, чтобы гулять по берегу и слушать стихи.
– Я не могу пойти на это с ней.
– А то что? Та другая обидится и никогда не выйдет из домика?
– Нет. Хватит так ерничать. Мне не нравится, когда ты говоришь о ней так, словно она одна из твоих девчат.
Голос Якова стал чуть ли не агрессивным, а Герман смог бы ощутить оскорбленного брата даже если бы тому ничего не нужно было бы говорить. Он тут же сменил тон, попросил прощение и стал говорить без привычной фамильярности;
– Если хочешь, то просто пришли мне запятую в чате, и я буду названивать к тебе, чтобы у тебя была причина увернуться от ее приставаний. А если ты не ответишь, то я приеду спасать тебя, как мы это обычно делаем.
– Спасибо. Не думаю, что до этого все дойдет. Мы скорее всего снова отправимся гулять к морю. И кстати, та другая в отличие от Лолы не любит море. Она его боится.
– Понятно.