внутренне не был согласен с тем, чтобы меня называли «парень». Поэтому я мысленно начал примерять к нему, а вместе с ним и к себе, различные возрастно-гендерные определения и с удивлением обнаружил, что не могу найти такое, которое меня бы полностью устраивало. Если «парень» звучало слишком фамильярно и, на мой взгляд, все-таки не совсем соответствовало нашему возрасту, то «молодой человек» не подходило, поскольку такое к нам обращение звучало гармонично только из уст женщины за сорок, «мужчина» отдавало очередью в ЖЭКе или паспортном столе, а «мужик» было слишком алкогольно-пролетарским.
Оставив тщетные попытки получить удовлетворительное определение, я зацепился за другую мысль, а именно: почему определение «молодой человек» в нашем языке однозначно относится к человеку мужского пола? Ведь строго говоря, женщина тоже человек и, несомненно, может быть человеком молодым.
Пока мои мысли, слегка спутанные к тому моменту уже двумя порциями виски, бестолково слонялись по закоулкам таких вот случайных тем, взгляд мой, также случайным образом, был направлен на того самого персонажа за соседним столиком, которому я так и не смог дать приемлемое определение. Когда я это понял, оказалось, что персонаж так же пристально смотрит на меня.
На его лице мелькало выражение неуверенного узнавания. «Не дай бог какой-нибудь одноклассник», – мелькнула мысль. Социальные нормы совершенно четко говорят нам о том, что встреча с одноклассником в таких обстоятельствах обязана обернуться попойкой с человеком, который тебе совершенно неинтересен. Ведь тот факт, что в течение многих лет ты ни разу не пожелал с ним встретиться, бесспорно, свидетельствует о том, что он тебе безразличен.
– Я прошу прощения, – обратился ко мне сосед. – Это не вас я сегодня видел в переговорной вместе с кадровиком?
«Не одноклассник», – облегченно подумал я и ответил утвердительно.
– Ага, понятно, – произнес сосед и откинулся на стуле, изобразив задумчивость.
Спустя некоторое время пребывания в такой позе, когда я уже было решил, что на этом наше общение окончено, он снова наклонился в мою сторону и спросил:
– А вы уверены, что вам это нужно? Хотите, отговорю?
Поскольку в этот вечер, судя по моим малофункциональным размышлениям, которые предшествовали этому разговору, от пребывания в одиночестве уже вряд ли могло получиться что-нибудь полезное, при том что, напротив, общение с сотрудником компании, в которой я собрался работать, накануне финального собеседования было весьма кстати, я ответил:
– Интересно послушать! Меня Андрей зовут.
– Максим.
– Если вы больше никого не ждете, то предлагаю пересесть ко мне, – предложил я Максиму.
Тот неопределенно махнул рукой, то ли показывая, что ждал, да не дождался, то ли выражая в принципе безразличие к такой постановке вопроса, и пересел.
– Предлагаю