Больше мне сказать нечего.
Конмаэл кивнул. Где этот человек взял силы и желание рассуждать миролюбиво и здраво на пороге смерти, и можно ли это уничтожить пулями? Такое достоинство стоило бы уважать, но лейтенант не понимал его истоков, и уважения так и не появилось.
Гектор и Хара выстроились перед пленником. Тот стоял, не шелохнувшись и спокойно смотрел перед собой.
– Целься! – Сержант Разин не стал медлить. – Огонь!
Гулкие хлопки разнеслись среди зимних деревьев – два точных выстрела – в сердце и голову. Солдаты расстрельной бригады хорошо знали своё дело. Капитан Линдебран упал. Шея вывернута, одна рука заведена за спину. Скоро его плоть будет промерзать, а потом растворяться в земле, и это всё, что ему досталось от этой войны.
Конмаэл вздрогнул от грубого лая Матея:
– Разойтись! Игнот, принимайся за дело, покуда земля ещё готова принять выродка. Последний в этом сезоне.
Солдат, больше похожий на каменную скульптуру, ожившую по непонятным причинам, взялся за лопату, остальные же отправились назад в крепость.
Матей чуть придержал своего командира за локоть, чтобы никто больше их не услышал, и угрожающе навис над ним, отчего тот чуть не поскользнулся.
– Зачем ты взял это чёртово письмо, Конмаэл?
Второй раз за утро он ощутил замешательство, но это уже выходило за рамки. Он оттолкнул подчинённого и расправил плечи.
– Я лейтенант Форальберг, сержант. Не забывайтесь.
Матей упрямо сжал губы.
– Да будь ты хоть фрейлиной королевы. Нельзя брать такие письма.
– Это просто послание домой от уже умершего солдата.
– Оно никогда не дойдёт до адресата, это знаешь ты и знал он, а вот внутри может быть что угодно. Неспроста такие передачи.
– Я прочитаю.
– А я не про информацию! Отравленный порошок, вдохнув которого ты умрёшь за несколько мучительных минут. Как тебе такое?
– И где бы он раздобыл его тут, в тюрьме? У этих людей ни черта нет за пазухой. Он хотел, чтобы я забрал это письмо. Я его взял и утешил умирающего.
Сержант скривился и тихо выругался. Изо рта его шёл пар.
– Мы тут не санитары, Конмаэл, – он сделал акцент на его имени. – Наше дело расстрел. Святая Мэри пусть пленных ублажает, ну так он у нас мальчик-дурачок. Мы убиваем приговорённых врагов, по закону. Они не просто так оказываются здесь перед нами. Схватывай на лету прописные истины, лейтенант Форальберг, сожги письмо и включайся в работу, иначе сам окажешься, где не надо. Господин.
Матей театрально раскланялся. Конмаэл ничего не стал отвечать, его устраивала прямолинейность сержанта. Хорошее качество. Но оставлять подобное обращение без внимания он не хотел.
Когда они вошли в крепость, Конмаэл остановил Матея перед конвоем.
– Отведите сержанта Разина в тюрьму, на верхний уровень, заприте на двое суток. Очень надеюсь, что за это время он вспомнит,