некоторые не без слабого сочувствия. Солдаты ждали его в дверях особняка, пока он собирал вещи и давал дворецкому последние указания, потом сопровождали на шумный вокзал и избавили его от своей компании, только когда поезд отошёл от платформы. Тяжёлая махина медленно набирала ход, дымила, как дракон с папиросой, гудела, стучала и шипела паром, увозя Конмаэла из столицы.
Калейдоскоп чувств, пережитых им за последнее время, сплёлся в тугой узел в груди. Форальберг-младший никогда не был открытым миру, запирая все эмоции внутри себя. Отец умер – он сожалел, но словно смотрел на своё сожаление издалека, не решаясь приблизиться. С самого первого вечера он ждал людей в форме, готовился, но так и не смог заставить себя спокойно воспринять новую реальность. Конмаэл никогда не принимал ничьей стороны. И тем больше всего ему претила война: она отбирала все шансы оставаться наблюдателем.
И теперь, надев поутру эту колючую, неприятно пахнущую форму, он стоял растерянный, не узнавая себя. Теперь ему придётся вступить в конфликт, стать причастным, обзавестись твёрдым мнением и приспособиться к новой морали. А её следует втолковать себе покрепче, иначе здесь не выжить.
Едва рассвело, майор Таубе собрал вновь прибывших во внутреннем дворе перед башней Правосудия. Конмаэл был самым старшим из рекрутов и стоял с краю их неровной шеренги. Новобранцы серьёзно глядели перед собой.
Низкие облака и противная морось, ложившаяся на лицо мокрой паутиной, словно провожали Конмаэла в неведомую даль. Он стоял, не в силах побороть тревогу, и слушал речь майора будто через поглощающую звук заслонку.
– Господа рекруты! Добро пожаловать. Великая честь теперь вам подруга – честь быть защитниками своей страны. Это непросто, этому нужно учиться, потому как в таком деле не должно быть ошибок. Вы здесь именно с этой целью – стать достойными той задачи, которая будет поставлена перед вами на фронте. Человеческая натура несовершенна. Даже не сомневаясь в шакальей сути врага, многие солдаты тем не менее впустую растрачивают патроны. Закрывают глаза, стреляют в воздух. Барьер, не преодолеть которого – позорно, но этим позором покрывают себя очень многие. Вы не из таких. Недельный курс лекций и двадцать один день расстрелов сделают из вас солдат, заслуживающих доверия. Поверьте, даже простой рядовой, метко стреляющий из окопов, вызывает гордость у командования и короля, – майор выдержал паузу, скользя взглядом по молодым лицам. – Не питайте иллюзий. Вы будете убивать – много, быстро и без сожалений. Кого жалеть? Наш враг – не человек. Его звериная морда коснулась каждого из нас, покусав родных и друзей. Эта морда не хочет мира, она хочет разодрать в клочья всё, до чего дотянется. Вы, именно вы, должны быть сильными ради того прекрасного и мирного будущего, которого мы все так жаждем. Кровь, которую вы прольёте, – честная кровь! Впервые вы пустите её здесь. И дальше,