он увидел ствол шестого орудийного расчета, тот был в боевом положении, туда он и рванул, спотыкаясь, падая и снова вставая. Все три бойца расчета были мертвы, снаряд повредил левую станину, а в остальном орудие было цело и даже заряжено, видно бойцов накрыло именно в том момент, когда они хотели произвести выстрел.
«Ну, что же», – подумал Егор, – «тогда повоюем еще, может Лешке смогу помочь». Поймав в прицеле башню с двумя «зигами», он произвел выстрел, и черный дым повалил из подбитого танка.
– Это тебе за Халила! – заорал Егор, он вспомнил, как старый татарин говорил, что его имя имеет значение – «верный друг». Это тебе за друзей, сука фашистская!
Только он успел перезарядить пушку, как буквально в десяти метрах на него развернул свою башню очередной «Тигр». Конечно, попасть между катками было сложно, тем более на кособоком орудии, но он ведь еще курсантом слыл лучшим наводчиком на курсе. Почти шестидесятитонная машина катила на него, готовая через мгновение произвести выстрел, и тут цель попала в окуляр панорамы, и комбатареи закричал сам себе: «Огонь!» и выстрелил.
Он видел, как из танкового дула вылетел снаряд. Это было, как в замедленной съемке, и сопровождающий белый огонь ослепил Егора.
Глава 4
В этом белом свете, как на экране в кинотеатре, промелькнуло лицо матери, дом на Подсосенском переулке, Валюша в ромашковом платье: с рукавом-фонариком и сильно расклешенной юбкой от талии.
Почему он видел именно это платье, в котором она последний раз приходила в училище на танцы, Егору было не понятно. Но ей оно очень шло, и когда Валя начинала кружиться, юбка раскрывалась, как зонт, и красивые ноги, двигающиеся в такт музыки, уже кружили голову Егора.
Девушка, кружась в танце, поднималась над землей и звала за собой старшего лейтенанта, и вот он уже парил над местом сражения. Егор видел свою разбитую батарею и почти уничтоженную батарею Ткаченко. Интересно жив ли Лешка, но с такой высоты он не мог этого различить. Вокруг горели подбитые «Тигры», наверное, более сорока машин, а остальные уже прорвались за курган и драпали к ближайшей зеленке. Потом он видно поднялся слишком высоко, и белое облако закрыло собой землю, девушка смеялась, поднимаясь все выше и выше, но Егор почему-то больше не мог следовать за ней, и когда она уже превратилась в едва заметную точку, он вдруг начал опускаться на землю.
Но там все изменилось. Он увидел только небольшую группу людей, и не было никакого кургана, горящих танков и разбитых батарей. Вдали мчались пару сотен конников. Опустившись на землю, он обратил внимание, что стоящие плечом к плечу люди одеты, как древние воины и в руках у них копья и мечи, а к левой руке приторочены, небольшие щиты.
Самый рослый из них сделал шаг навстречу Литвинову и представился:
– Я Скил, сарматский вождь. Ты храбрый воин. Я предлагаю тебе стать одним из нас, – указывая рукой на место