ненависть, раздоры и войны. Многие низменные свойства человека вытекают из неспособности понять и принять образ мыслей, своеобразие других существ. И если непониманием мучается всё человечество, то Россия – в особенности.
Русский человек по складу индивидуалист и анархист, это заметили многие наблюдатели и мыслители. Поэтому русская история буквально пронизана междоусобицами, гражданскими конфликтами, противостоянием несогласных, гонениями и расправами с инакомыслящими. У нас непонимание всегда оборачивалось кровью и казнями. В наших летописях содержится уникальный факт, когда шквал непонимания и нападок обрушился на выдающегося мыслителя Чаадаева за его «Философическое письмо», и он был высочайше объявлен сумасшедшим. Чаадаева поняли всего несколько человек, в том числе Пушкин, да и то не до конца. Непонимание и травля свели в могилу в конце 1980-х великого учёного и гражданина Сахарова. Последний пример – гениальный математик Перельман и его отказ от миллионной премии. Сколько плоских острот и сплетен вылилось на его голову!
Избивают и убивают журналистов – это от непонимания. Дымятся нападками и оскорбительными обвинениями учёные мужи и политики – это от непонимания. Сын убивает родителей, жена режет мужа – от непонимания. Чиновник презрительно морщится и уклоняется от приятелей – они не понимают друг друга. Можно сказать, что непонимание накрыло страну тяжёлым и мрачным пологом, под которым люди внизу и вверху задыхаются, сталкиваются, давят, но нет сил и желания вырваться из-под полога: привыкли, обжились.
В конце 19 века 30-летний учитель провинциальной гимназии Василий Розанов напечатал на собственный счёт 700-страничную книгу «О понимании». То была дерзкая и глубокая попытка разобраться в природе разделяющих людей предрассудков и тёмных инстинктов, объяснить суть фатально возникающих разногласий и несовпадений. Что сделали бы в любой европейской стране? Книгу немедленно бы издали заметным тиражом, включили в программы университетских курсов, широко обсудили в учёном сообществе, увенчали автора почётным признанием и учёной степенью.
А как встретили книгу на родине? Коллеги-учителя пригласили Розанова на вечеринку и в глумливом тоне высказали ему «восхищение». Затем один из сослуживцев бросил увесистый том на пол, расстегнул штаны и облил книгу мочой под одобрительный гогот товарищей. На этом «обсуждение» книги закончилось и никогда нигде не возобновлялось: современники просто не заметили вечно злободневного труда оригинального русского философа. Проблему понимания отшвырнули, задвинули в тёмный угол, ближе и понятнее оказалось непонимание с его вековой наследственностью. И грянула одна революция, вторая, непримиримая гражданская война, чудовищная тирания, лагеря, губительный раскол 1990-х, завершившийся социальной ненавистью и противостоянием огромных масс населения в современной России. Но я не об этом, я о личном непонимании, когда