стояла, не зная, что делать. Возвращаться? Идти, как ни в чем не бывало? Психоз…
В подъезде потемнело. Человек в синей кепке стоял у входа, закрывая свет.
– Александра…
Она дернулась, будто ее шандарахнуло током.
– Надо поговорить. Можно, конечно, так бегать до бесконечности, но в этом нет ни радости, ни смысла.
– Вы кто? Откуда меня знаете?
Она тут же вспомнила, что мама много раз называла ее по имени – на улице, на пляже. Ничего удивительного, что он знает ее имя. Захотел – и узнал.
– Давайте сядем на лавочке и поговорим.
– Я не собираюсь ни о чем с вами… Если вы не перестанете ходить за мной, я позову… я обращусь в милицию!
– Саша, я не убийца и не грабитель. У меня к вам серьезный разговор. Определяющий всю вашу жизнь. Лучше будет, если вы меня послушаете.
– Я не собираюсь. Уходите!
Она повернулась и кинулась вверх по лестнице. К черной дерматиновой двери с номером «двадцать пять».
На втором этаже все двери были рыжие. С тусклыми стеклянными табличками, и на них совсем другие номера. Сашка обомлела.
За спиной негромко звучали шаги. Темный человек поднимался по лестнице.
– Я хочу, чтобы это был сон! – крикнула Сашка.
И проснулась.
– Мама, какое сегодня число?
– Двадцать четвертое. А что?
– Но ведь вчера же было двадцать четвертое!
– Вчера – двадцать третье. Так всегда на отдыхе – числа путаются, дни недели забываются…
Они спустились во двор, в безветренное и белое, будто молоко, душистое утро. «Павлиновые» деревья стояли неподвижно, как две розовые горы с цветущими на них абрикосами. Веселая толпа пляжников текла вниз по Улице, Ведущей к Морю. Сашка шла, почти уверенная, что это снова сон.
У туристического киоска стояли, изучая маршруты и цены, молодые супруги. Их мальчишка – жвачка в зубах, колени в зеленке – примерял очки для подводного плаванья. Темного человека не было нигде, но ощущение сна не проходило.
Они купили кукурузы. Сашка держала ее, теплую, пока мама вытаскивала из сарайчика и устанавливала на камнях прокатный шезлонг. Мягкий желтый початок пропитался солью, кукурузные зернышки, не успевшие огрубеть, таяли во рту. Огрызки сложили в полиэтиленовый кулек, и Сашка вынесла его к урне у входа на пляж.
Темный человек стоял далеко, в толпе. Смотрел на Сашку из-под непроницаемых очков.
– Я хочу, чтобы это был сон, – сказала Сашка вслух.
И проснулась на раскладушке.
– Мама, давай сегодня уедем.
Мама от удивления чуть не выронила тарелку:
– Как? Куда?!
– Домой.
– Ты же так рвалась… Тебе что, здесь не нравится?
– Я хочу домой.
Мама пощупала Сашкин лоб.
– Ты серьезно? Почему?
Сашка неопределенно пожала плечами.
– У нас билеты на второе число, – сказала мама. – Брала за месяц. И то достались боковые. И за квартиру у нас заплачено по второе. Саш, я не понимаю, ты же