семейный совет. В результате которого мама решилась на неслыханный подвиг – отважилась быть гуманной.
– Я здорова. У меня все хорошо. Не стоит ни о чем беспокоиться.
Хоть я и говорила чистую правду, голос звучал лживо и даже злобно. Но мама сразу успокоилась и, рассказав какие-то неинтересные новости про работу мужа, поспешила распрощаться. Обижаться на нее не имело смысла. Я хотела самостоятельности и теперь нечего прятаться под мамино крыло. Там уже муж окопался.
Сок вдруг показался мне противным. Наверное, потому что согрелся. Запихав его в морозилку, я снова схватилась за телефонную трубку.
– Ты сейчас где? – Шурик, с которым мы недавно виделись на пляже, пыхтел как никотинозависимая кобыла.
– Дома я. А что? – любезностью мой голос не блистал.
– Разговор есть. У меня такие новости – закачаешься.
По-честному, я и без его новостей покачивалась как пьяная. Не проснулась еще.
– Ты зайти хочешь? – придумывая повод избавиться от гостя, спросила я.
– Да как-то нет, – немного истерически торопливо выпалил Шурик.
– Ну, так рассказывай.
– Не по телефону. Давай у твоего дома встретимся. Я бегаю.
Он действительно бегает. Но не как все нормальные люди, а по делам. Если со стороны посмотреть – спортсмен. А на деле – совмещает полезное с необходимым. То есть успевает на нужные встречи и заодно набирается здоровья. Жаль, что во время остановок он еще и курит. Наверное, уравновешивает полученное здоровье с вредом, чтоб достичь нормы.
– Хорошо. Я тебя во дворе буду ждать.
Шурик вообще непоседливый тип. Я однажды случайно видела, как он по мобилке разговаривает. Еще то зрелище. Около станции метро Владимирская, наверное, час бегал по площади со страшной скоростью, и при этом спокойным вкрадчивым голосом объяснял кому-то как все плохо работают, а он такой обязательный и ответственный. Спохватившись, добавлял, что и собеседник его тоже крайне ответственный и обязательный. В общем – во всем мире только два достойных человека набралось. Один из которых – Шурик. Манипулятор, хренов.
Решив, что ради Шурика наряжаться не стоит, я вышла во двор в шортах и майке. Оказывается, был вечер. Наполненный пеклом и какой-то едкой незнакомой вонью. Словно где-то подпалили вагон шуб из искусственного меха, предварительно разрешив кошкам использовать их вместо туалета.
– Скоро. Совсем скоро случится что-то ужасное. Неотвратимо грядут беды и страдания, – Гриша, возвращаясь с работы, выглядел, будто вагоны разгружал.
– А может, обойдется? – мой вопрос огорчил Гришу.
– Нет. Не обойдется. Грядут природные катаклизьмы (он это слово с явным мягким знаком сказал), землетрясения, цунами, саранча египетская, голод и эпидемии. Я уже почти подготовился.
– Наверное, в Питере ценами и саранчи не будет? – как можно дружелюбнее, предположила я.
– Не будет. Будет что-то другое. Гораздо хуже.
– Вы про конец света?
– Причем