быть, сказала же, что те, кто служат Дьяволу, Души не имеют.
– Была она у тебя до недавнего времени, поэтому я здесь, и потому ещё, что удивлена, очень, что не съела твою Душу ржавчина до конца при такой жизни.
– Ты пришла за моей смертью…
– Ты же хотел, чтобы я пришла.
– Понимаешь же, если… – я должен буду умереть. – Она отрицательно покачала головой.
– Говоришь: внимательно читал мои книги… Если это так, то знаешь, что у меня герои умирают только в трёх случаях: от старости, от неизлечимых болезней, и тогда, когда загубили Душу – ты не подходишь ни к одному из них.
– Больше всего жалею о том, что начал читать твои книги. С маленького безобидного романчика про любовь всё началось. В ванной комнате заставил свою подругу, что-нибудь почитать, и она предложила мне твой роман. Душевная, на редкость, девочка попалась. Вынужден был ее, потом подарить нужному человеку, а романчик меня твой зацепил – своей наивностью, простотой с большим намёком.
Кстати, моюсь каждый день, и всегда чувствую себя грязным, выходя из ванной комнаты. А если случается, что не помылся вечером, страшные сны по ночам спать не дают. Вспоминаю всегда своё детство.
У моего деда в деревне была баня по черному. На лето я приезжал к нему, и мы с ним каждую пятницу ходили мыться. Все в деревне позже перестроили свои бани: чугунные, железные печки установили, стены дощечками обшили, а он не стал этого делать. «Нет места, где бы я себя таким чистым чувствовал, как в этой бане», – говорил дед. Вот и для меня нет места с тех пор, где бы я чувствовал себя таким чистым, как в той, дедовской деревне. У меня есть в России такая баня… – он откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и замолчал.
– Баня есть, а ощущения чистоты после неё нет, – сказала она и подошла к нему; постояв немного, наклонилась над ним так же, как он до этого, взявшись за подлокотники кресла, прошептала ему на ухо, дотрагиваясь своими пышными волосами до его щеки:
– Ты веришь мне, что я хочу тебе помочь? Я хочу, чтобы ты снова чувствовал себя чистым.
– Верю… – хочу, чтобы только ты это сделала. Да, и не сможет этого сделать никто, кроме тебя… – я это точно знаю. Скажи, что необходимо для этого?
Ты будешь меня слушаться? – спросила она шёпотом, касаясь губами его уха.
Он открыл глаза, сверкнувшие от злости, схватил её за руки выше локтей, резко отодвинул от себя, встал.
– И это всё, чего ты от меня хочешь?! Здорово придумано! У меня ещё одно забытое чувство проявилось: я восхищён!!! – Никогда! Я всегда буду делать только то, что хочу и никому не позволю мной командовать! Слышишь, никому! – Он крепко, до боли сжимал её руки.
– Слышу… и услышала бы, если даже ты не произнёс бы ни слова.
– Уходи! Немедленно… или я попрошу, чтобы тебе помогли.
Она скептически улыбнулась, пристально смотря ему в глаза.
– Вежливо как… А, почему бы сразу не попросить помочь – и всё кончено… или чувствуешь, что не кончится это никогда? Если думаешь, что, произнося свою последнюю