завораживающего и жутковатого мира к себе в отель. Они, в их мире, как-то по-другому относятся к любви, они – наследники легендарного века, шестидесятых и семидесятых, века, когда любовь была свободной, ею занимались когда хотели и с кем хотели, и даже где угодно. А может быть, они и сейчас так делают.
Самое забавное, что эти люди, слившиеся с местной нищетой, иногда со вздохом достают из глубин своего рюкзака платиновую кредитную карточку и едут сдаваться в пятизвездный отель – за пару дней до отлета к прежней, бессмысленной, офисной жизни.
Маргарет, с любопытством посматривавшая на меня по дороге, могла быть кем угодно. Наследницей парфюмерной империи в поисках нового бога или отчаявшейся от безденежья, изголодавшейся маньячкой, за которой тянется след нескольких перерезанных глоток – глоток таких неосторожных людей, как я.
В своем мире я чувствую себя вполне уверенно, я его знаю, я его не боюсь. Но сейчас она вела меня в другой, свой мир, пусть и в мою комнату.
И это было…
Это было великолепно.
Башня «Краун Плаза» выросла над нашими головами – позади монорельсовой дороги вдоль улицы Султана Исмаила, на холме за струями фонтана и рощей пальм. Помню время, когда над тем же самым небоскребом в недоступной вышине светились гордые буквы Hilton, а я боялся даже зайти в эти двери, за которыми начинался кондиционированный воздух, улыбки королев красоты за стойкой и сделанные на заказ мягкие ковры. Сегодня «Хилтон» уехал в другой район города, в башню поновее, но обаяние осталось – надеюсь, навсегда.
– Вы вообще когда-нибудь имели секс за деньги? – говорила мне по дороге Маргарет, не заботясь о том, что ее может понять кто угодно на улице. – Бывали там, на Рамли-стрит? Ах, только чтобы выпить? Изумительно. Впрочем, по вам видно, что вам не нужен продажный секс. Вам нужно что-то другое. Вы ведь очень милый мужчина – видели бы вы, как хорошо смотрелись там, в «Бхадху», со своим портфелем. Как будто вернулись домой после долгого путешествия, и вам ничего больше не надо.
Рамли-стрит и вправду всего в двух кварталах от «Краун». Она пересекает Султан Исмаил почти под прямым углом и ведет к легендарным башням «Петронас» – которые уходят острыми вершинами в дождевые облака среди лучей прожекторов, как две ртутные реки в небо.
Эта улица не просто грохочет – грохот ее нельзя выдержать больше часа, он доносится даже через перекресток к пятизвездной «Шангри-Ла», из-за чего я больше там не останавливаюсь. Всего-то вроде бы шесть баров, по три с каждой стороны улицы, но они на воздухе, открыты на три стороны – этакий маленький филиал Таиланда. И в каждом баре свой сотрясающий окрестности рев динамиков, в каждом вьется толпа мускулистых местных юношей и другая толпа – дряблых и нетрезвых туристов.
Малайзия по части девочек ничем не хуже Таиланда, а Рамли-стрит даже лучше – здесь мало местных, зато целый цветник экзотики. Русские из Ташкента или Бишкека – темненькие, с затуманенно-веселыми глазами, пританцовывающие среди дергающихся лазерных лучей. И еще узбечки